История Франции. С древнейших времен до Версальского договора - страница 16

являются наследниками древних цезарей и потому имеют наивысшее звание среди всех монархов. Но папы спорили с этими государями из-за многих богословских догматов и были почти готовы заклеймить их как раскольников. Кроме того, они были очень озабочены тем, чтобы доказать свою независимость от любой светской власти, и потому заявляли, что они, как прямые преемники святого Петра, имеют право давать власть «в этом мире» по своему выбору любому, кому пожелают оказать эту честь.

В 800 г. этот процесс достиг высшей точки развития. Могущество Карла Великого было так велико, что его уже нельзя было считать обычным королем (rex). А папа Лев, со своей стороны, очень старался показать, как римский престол благодарен правителю, который избавил пап от страха перед лангобардами и оказал ему еще много услуг. Кроме того, папа желал также показать, что не зависит от греческих правителей Константинополя. Если бы кто-то сказал, что в мире может быть лишь один император, на это был удобный ответ: в Константинополе тогда правила только императрица Ирина, в высшей степени недостойная женщина, которая пришла к власти, заточив в тюрьму и ослепив собственного сына. Таким образом, все обстоятельства соединились для того, чтобы произошло одно из самых великих и зрелищных событий в истории.

В 800 г. Карл Великий находился в Риме, чтобы подавить возмущение, поднятое некоторыми местными жителями. Наступило Рождество. В великолепной базилике Святого Петра собралось блестящее общество. Король молился у главного алтаря. Можно представить себе, как впечатляюще выглядел этот обряд – дым ладана, поющий хор, роскошно одетые придворные в нефе и еще более роскошно облаченные священнослужители ближе к алтарю. Внезапно папа Лев подошел к стоявшему на коленях монарху и надел на его голову сверкающую корону. Народ мгновенно понял, что это значило, и закричал так, что огромная церковь задрожала: «Могучему Карлу, великому и миролюбивому императору римлян, коронованному Богом, – долгой жизни и победы!» Был Карл Великий императором потому, что римский народ (выродившиеся потомки умерших строителей империи) провозгласил его своим монархом, или потому, что его короновал папа, представитель Бога, или потому, что он уже завоевал право на этот титул своими великими делами? Никто всерьез не задавал себе этот вопрос. Ответ на него искали в кровавой борьбе люди последующих веков, но это относится к истории Германии, а не Франции. В любом случае следующие четырнадцать лет правитель, который раньше назывался «король», именовался в своих указах Карл Август, то есть предъявлял права наследника на все титулы, почести и власть прежних цезарей. С этого времени Карл Великий сознательно старался централизовать свою власть. Он не начал стыдиться родных для него франкских традиций и установлений и никогда не вел себя как тиран, но тем не менее мир увидел государство, очень непохожее на прежнюю франкскую монархию. Так родилась Священная Римская империя – попытка основать заново Западную Римскую империю, но на строго христианской основе. Земли будущей Франции вскоре были отсечены от этого непрочного государственного образования с большими претензиями. Но на территории Германии и позднейшей Австрии оно продолжало существовать вначале как крупное государство, а потом лишь как великолепная тень и существовало до тех дней, когда Наполеон Бонапарт размолол в порошок столько почтенного мусора, оставшегося от средневековой Европы (в 1806 г.).

Империя 800 г. включала в себя всю современную Францию, Бельгию, Голландию и Швейцарию, а также бо́льшую часть современной Германии и Италии. В какой-то мере под ее властью были западная часть позднейшей Австро-Венгрии и крайний северо-восток Испании. Это было огромное, рыхлое по строению монархическое государство, части которого, в сущности, скреплялись только гением Карла Великого и страхом перед франкскими армиями. Однако личные дарования Карла были так велики, что при его жизни действительно казалось, будто народы империи вот-вот сольются в один народ.

Для управления своими обширными владениями он не применял сложную государственную машину. При своем дворе (который обычно находился в городе Ахене, в наше время это крайний запад современной Германии) он имел несколько высших должностных лиц и совет из умудренных жизнью епископов и любящих сражения аристократов. В округах были «графы»