История Франции в трех томах. Т. 1 - страница 18

.

Включение юга в состав Франкского государства вызвало тем не менее ряд глубоких изменений в социальной структуре этой области. Наиболее заметно стали проявляться они к концу VII в. Оседавшие на южногалльской земле франкские дружинники наделялись землей за счет раздробления крупных доменов вестготской и галло-римской знати. Это уменьшало долю крупной земельной собственности в пользу средней. Одновременно преобразовывалась система хозяйства в этих доменах, изменяясь в сторону все более широкого использования труда колонов и испомещенных на землю рабов[42]. Увеличение удельного веса подобного способа эксплуатации отражало тенденцию развития в сторону мелкого земледельческого хозяйства. Еще ярче эта тенденция проявлялась в росте числа свободных мелких собственников. Ими становились те (пусть не очень многочисленные) рядовые франкские воины, которые поселялись на юге Галлии и надел которых вследствие особенно прочного влияния здесь позднеримских отношений вскоре начинал рассматриваться как частная собственность. В число таких мелких земледельцев входили и уцелевшие во время франкского завоевания рядовые вестготы и бургунды, а также потомки свободного галльского крестьянства, особенно многочисленного на юго-западе. Слой мелких свободных земледельцев не был однородным не только с этнической, но и с социальной точки зрения. Те же процессы, которые приводили к его расслоению на севере Галлии, действовали здесь с удвоенной силой, благодаря длительному сохранению позднеримских институтов.

Все эти изменения, накапливавшиеся в течение VI и особенно VII вв., не устраняли, однако, значительного своеобразия общественной структуры в Южной Галлии. Среди трудящегося населения сельские рабы, колоны, вольноотпущенники составляли здесь гораздо большую часть, чем на севере Франкского государства. Верхи общества включали сельскую рабовладельческую аристократию, отчасти — городскую верхушку и епископат; франкская служилая и земельная знать, хотя и обладала политическим верховенством, долгое время была в меньшинстве. Это отражало особенности в самом содержании социальной эволюции севера и юга Галлии в VI–VII вв. В то время как на севере франкские и позднеримские порядки играли примерно равную роль, на юге в их взаимодействии явно превалировал позднеримский уклад. И хотя в процессе распада и синтеза этих двух общественных структур рождались сходные между собой элементы новых общественных отношений, последние еще долго будут хранить на себе «родимые пятна», указывающие на их различное происхождение и мешающие их слиянию.

Особенности пути, пройденного северными и южными областями Галлии, сказались и на этническом развитии. Различие в соотношении германских и галло-римских элементов обусловливало разницу в этническом типе, в языке, отчасти и в духовной культуре. Благодаря очень значительному преобладанию на юге Галлии галло-римлян и более высокому уровню их культуры латинский язык и элементы светской образованности долго сохраняются здесь и после франкского завоевания. Особенно это касается галло-римской знати. Домашние учителя обучают ее детей классической латыни. И даже в церковных школах изучение классического наследия продолжает играть заметную роль. Латынью пользовались и известные писатели и историки того времени — такие, как выходец из галло-римского сенаторского рода, составитель хроники «Деяния франков» Григорий Турский (влиятельный епископ, приближенный короля Сигеберта), провансальский аристократ Динамий Марсельский, автор многих «Житий», участники литературных кружков, действовавших в VI в. в Арле, Авиньоне, Вьенне, Бордо, Пуатье и других городах Южной и Центральной Галлии. Латинский язык сохранял свое значение и в среде простолюдинов. Об этом свидетельствуют латинские надписи на многочисленных надгробиях VI в., найденных в разных уголках юга Галлии [43].

Этническая и языковая обособленность германцев сохранялась на юге около столетия. В VII в. они были ассимилированы галло-римлянами. Смешению здесь германцев с галло-римлянами способствовали их совместные поселения, смешанные браки, общая религия. Немалое значение имело широкое использование франкскими королями галло-римской знати в качестве своих советников и чиновников. Документы, исходившие из королевских канцелярий (в том числе сборники формул для различных сделок), составлялись, естественно, по-латыни, ибо своей письменности германцы не имели. Латынь же легла и в основу нового разговорного языка, складывающегося на юге в течение VII–VIII вв. Потомки франков-завоевателей (не говоря уже о бургундах и вестготах, ассимилировавшихся еще раньше) усвоили, таким образом, словарный состав языка, на котором говорило все окружающее население, на котором составлялись и распоряжения королей, и проповеди христианских епископов. Но грамматический строй и фонетика этого нового языка отличались и от классической латыни, и от народной латыни IV–VI вв.