История Гермионы [СИ, Истории 1-7] - страница 64

Я сделала вид, будто тоже обиделась, и перестала появляться в общей гостиной, а вместо этого занималась в библиотеке. Ну или заглядывала к профессору Снейпу, особенно мрачному в последнее время, чтобы расспросить о чем-нибудь. «Какое счастье, что вы не остаетесь на лето, Грейнджер! — сказал он мне в последний раз, растолковав одно замысловатое заклинание. Потом подумал и просиял: — Впрочем, я тоже не остаюсь!»

Хорошо, скоро начались занятия, а Гарри начал ходить к Люпину — учился вызывать Патронуса. И додумался наконец расспросить его об отце и Блэке. Правда, тот ничего не сказал…

К счастью, Гарри скоро вернули его метлу, и он опять занялся квиддичем. Они с Роном даже решили со мной помириться!

— Как ты всё это успеваешь? — спросил Гарри, посмотрев на мои записи. Кажется, скоро я займу все свободные поверхности в гостиной!

— Просто я знаю цену времени, — ответила я.

— Ты как-то неважно выглядишь, — прямо сказал он. — Похудела и вообще…

Еще бы я не похудела даже с хогвартской кухней! Когда носишься по всем этим лестницам с утра до ночи, а еще непрерывно растешь… не в коня корм, как папа говорит. Правда, профессор Снейп, посмотрев на меня внимательно, хотел загнать в лазарет, проверить, не собираюсь ли я скончаться от истощения, обычного и нервного, но я вцепилась в дверной косяк и заявила, что ему придется меня туда волочить за волосы. Кажетя, эта идея ему понравилась, но он с сожалением отказался от нее, сам что-то там продиагностировал и констатировал, что умереть в ближайшее время мне точно не грозит, если я не нарвусь на шальную Аваду. И очень об этом пожалел, потому как, узнав, что он и лечить немного умеет, а не только калечить (что логично, это тесно взаимосвязано), я тут же вывалила на него тетрадки с вопросами по волшебной медицине.

— А ты не могла бы всё-таки уменьшить количество предметов? — спросил Гарри.

— Нет.

— По-моему, нет ничего страшнее цифр, — Гарри покосился на задание по нумерологии.

— А по-моему, нет ничего интереснее. Это мой любимый предмет! — с чувством ответила я. Да, если бы я сказала, что самый любимый мой предмет — зельеварение, он бы точно не понял юмора.

Но Гарри так и не узнал, что такого особенного было в нумерологии. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался топот, и в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня.

— Гляди! — завопил он, тыча простыню мне под нос. Она была испачкана чем-то красным.

— Ты что, пирожки с вишней в постели ел?

— Короста! Бедная Короста! — так звали его крысу, и имя ей очень шло. — Это кровь! А это было на полу!

И он бросил на мои записи несколько длинных рыжих кошачьих волосков…

Словом, это был замечательный повод не разговаривать с ним и Гарри еще несколько дней и не участвовать в праздновании победы гриффиндорской сборной в очередном матче. (Гарри поймал снитч, несмотря даже на то, что придурок Малфой с приятелями нарядились дементорами и попытались его напугать. Им не повезло — со Слизерина слетело полсотни баллов, и я даже представить боялась, что с ними сделает их декан.)

Когда Живоглот вернулся, я строго спросила:

— Твоих лап дело? Крыса пропала.

— Мря, — решительно отказался он и облизнулся. На усах прилипло птичье перышко. «Была охота жрать такую дрянь», — читалось на его морде.

— А куда она тогда делась?

Живоглот выскочил за дверь, видимо, пошел искать следы, потом вернулся и сообщил, указав на окно:

— Мя-ау.

— Кажется, у военных это называется «самострел»… — пробормотала я. — Или, как ее, инсценировка убийства. Так, отнеси-ка записку профессору. А потом Блэку. И не перепутай!

— Мр, — заверил Живоглот и умчался.

А ночью общежитие содрогнулось от жуткого вопля. Голосил Рон, уверяя, что только что видел прямо над собой Сириуса Блэка с ножом, и… полог его кровати в самом деле был располосован.

«Идиот!» — подумала я. Да и я не лучше, не следовало сообщать ему о пропаже крысы! Решил сам проверить, что ли?

Тут уж все собрались, и наш декан пришла, и спросила портрет у входа (Полную даму временно заменял сэр Кэдоган, тот еще живчик):