История Хорватии (Фрейдзон), 2001 - страница 21
(1531 г.), составленный «во славу Божью и хорватского языка просвещение» (hrvackago čzika prosvečenje). Оба автора — гуманисты, а Кожичич организовал в Риеке глаголическую типографию, издавал также латинские речи против османов. Средства на это церквам и монастырям давали Зринские и Франкопаны. Возможно, Франкопаны стремились поднять статус глаголицы и «объединить население, говорившее на хорватском языке» [8]. Еше с XIV в. Кирилл и Мефодий в Хорватии считались святыми, утверждалось, что они перевели «все книги хорватские», — то есть хорваты пытались укрепить глаголицу авторитетом Кирилла и Ме-фодия. Поэтому же в миссалах параллельно шли тексты латинские и глаголические.*
В связи с этим можно отметить, что главное в развитии хорватского языка в XV в. — проникновение народного языка в язык письменности. Перевод латинских церковных текстов на хорватский язык делали священники латинского обряда. Наиболее старый хорватский текст латиницей — задарский доминиканский статут 1345 г. В далматинских городах XV в. имелись славянские тексты и латинской и славянской азбукой. Наконец, в Венеции в 1435 г. был издан «Евангелистар» — первое произведение на живом хорватском языке средней Далмации (чакавско-икав-ском говоре).
ГлаголяшствосохранилосьвепископствахСеньском, Крчском и Крбав-ском, много глаголяшей было в Сплитском архиепископстве, а позднее — со второй половины XV в. — и в Загребском епископстве — это главным образом беженцы от турок. Из Хорватии славянское богослужение распространилось кое-где в монастырях Чехии и Польши.
Глаголическая азбука, глаголическая письменность и богослужение играли особую роль в самосознании хорватов: ведь в славянском католическом ареале только в Хорватии наряду с официальной латынью использовалась глаголическая (славянская, народная) письменность. На глаголице были составлены некоторые важные памятники хорватской культуры. Все это способствовало формированию особого хорватского этнического сознания.
Успехи народного языка отражал и социальные сдвиги в городах. XIV-XV вв. отмечены активными городскими движениями за ограничение прав, могущества патрициата (в суде, администрации, исполнительной власти). Важным аргументом оппозиции патрициату было понимание этнического единства населения, с чем несовместимо было отношение знати к народу как к невольникам. Нобили ссылались на исключительность своего происхождения, как правило — от троянцев. Так в «Статуте Сплита» (1312 г.) утверждалось, что нобили Сплита, как венецианские, паду-анские и многие другие, «ведут происхождение от троянцев и других нобилей того мира».
Славонские авторы связывали свое чувство родины с Паннонией, Венгрией, подчас Славонию включали в понятие Венгрии. «Славонию Атти-ла, которого мадьяры считали своим первым правителем, называл Венгрией», — утверждалось в венгерско-польской хронике XV в.
Османское нашествие ускорило проявления хорватского национального сознания, возникла антитурецкая эпическая литература, частично заимствованная от сербской, появившейся раньше. Широким распространением пользовались песня о Крбавской битве 1493 г., «о молодом пане Деренчине» и др. Хорватия — antemurale christianitatis, об этом говорили в Европе в XVI в.
BXVв. «своим» государственным образованием считалисьДалмаиия, Хорватия. Славония, — последнее важно, так как там глубоко осознавалась принадлежность к Венгрии. В XV в. произошел глубокий поворот в сознании далматинцев: раньше далматинские авторы ощущали этническую связь с «латинянами», а Хорватия относилась к «славянам». «Поэтому признание ими хорватского языка „своим"... следует признать первым проявлением их хорватского сознания...» [8|.
Одновременно «балканские хорватские земли» рассматривались как прародина всех славян. Акад. Ю. В. Бромлей, российский исследователь, отмечает: «Основным социальным фактором, связываюшим народность-эсо>8 воедино, выступают не брачно-родственные отношения (автор сравнивает народность и племя. — 5.Ф.), а такая политическая сила, как государство,со всеми его атрибутами... И в тех случаях, когда народность возникала, не имея еще своего единого государства, роль своеобразного политического фактора, выполняющего объединительную функцию, принадлежала... освободительной борьбе.,.»[9]. О. А. Акимова пишет: «Вопрос об этнической идентификации хорватов в XV в.... определяется тем обстоятельством, что хорватское обшество того времени не составляло культурного единства, а хорватские земли... находились под суверенитетом различных внешних сил» [8].