История Хорватии (Фрейдзон), 2001 - страница 71
В Средние века о большой семье (задруге) ничего не было известно [3]. Неясно, когда она появилась. Впервые подробное описание задруги было сделано в законе о Военной границе от 1807 г., потому что без задруги это учреждение не могло бы существовать. Задруги также обеспечивали несение феодальных повинностей в Провинциале. Иначе говоря, о задруге стали писать, когда она начала распадаться. Задруги состояли из нескольких десятков членов (при мерно до 30, редко —до 50), но вXIX в., особенно после 1848 г., большинство задруг состояло не более чем из 10 членои. Раздел задруг был связан с трудной судебной процедурой, вдобавок политика властей относительно раздела менялась: то раздел облегчался (перевешивали либеральные соображения), то ему всячески препятствовали. В этом случае задруги делились тайно. Это запутывало ситуацию, так как власти по-прежнему требовали уплаты налога с «целой» задруги, Задруги делились, по рассказам современников, из-за «споров», «неуживчивости» женщин ит. п., ноосновная причина разделов коренилась в развитии товарно-денежного хозяйства. Следует различать распад задруг вследствие роста их членов, это происходило всегда, от распада задруж-ного быта в XIX в.
Консервативные публицисты доказывали «преимущества» задруг —дух коллективизма, взаимопомощи, поддержка стариков, инвалидов и — обеспечение регулярного поступления налогов в казну, тогда как раздел задруг, дробление участков вели к обнищанию и пролетаризации [4|. О. Утеше-нович же полагал, что без задруги «югославский народ давно бы исчез в пропасти...» Э. Кватерник указывал, что где-нибудь в Бельгии раздел вел бы к росту рабочего класса, но в аграрной Хорватии — лишь к увеличению числа нищих. Сторонник либеральных учреждений, он считал распад задруг неизбежным, но полагал, что его надо регулировать, не пускать на самотек. Имели место ссылки и на «обычаи нашего народа», стремящегося якобы сохранить «стародавнюю патриархальную жизнь» и т. д.
В 1857 г. имперский верховный суд подтвердил возможность распродажи имущества задруги за долги одного его члена, что, по его мнению, стимулировало бы формирование «современного крестьянского хозяйства». Но хорватский верховный суд отстаивал неприкосновенность имущества задруги до ее «окончательного устройства» [1]. Министерство юстиции его поддержало, и Верховный суд в Вене согласился изменить свое решение. Трогательна забота австрийских генералов о граничарах: в Основном законе 1850 г. говорилось, что «патриархальная жизнь населения Границы, как национальная черта, охраняется законом».
Но наилучшую характеристику задругам давали сами крестьяне своими массовыми тайными разделами во второй половине XIX в.; в XX в.>11 бывшем Провинциале сохранились остатки задруг, в бывшей Военной границе, ликвидированной в 1870 г., задруг было больше. Уже после 1848 г крестьяне стремились стать хозяевами своей судьбы, поступать по своем) разумению. Известный английский археолог Артур Эванс, побывавши" вХорватии в 1875 г., отозвался о задругах как о «тюрьме», из которой кр>е' стьяне бегут. Но процесс распада затянулся до периода, последовав' шего за Второй мировой войной.
По замечанию русского консула в Риеке, задружный быт не способствовал развитию Военной границы, «умению хозяйствовать, экономить, накоплять» (у честного наблюдателя не было реакционного фанатизма).
В десятилетие после революции 1848-1849 гг. Хорватия и особенно Военная граница оставались беднейшими землями империи (беднее — только Далмация). Транспорт опирался на речные пути (Дунай, Сава, Купа) и сухопутные дороги к морю и в Австрию. Эти «артерии» находились в плохом состоянии, а невозможность быстрого вывоза сельских продуктов на рынок подрывала стимулы развития сельского хозяйства. Вывоз леса до кониа 50-х годов также не имел существенного значения. Для поддержания Савы>20 и сухопутных дорог в должном состоянии не хватало ни средств, ни работников, а казенных дорог было мало. В Славонии же дороги значительную часть года были непроезжими.
С 1850 г. буржуазия все упорней добивалась прокладки железных дорог из Славонии через Загреб к морю. Но проекты железных дорог появились уже с 1825 г., и они передавались властям империи до 1863 г. Однако австрийское правительство, естественно, руководствовалось в железнодорожной политике интересами промышленно развитого центра, а также нуждами Генштаба, и первые линии соединили Вену с окраинами государства (порт Триест — 1857 г., Сисак (через Загреб) — 1862 г. и т. д.).