История и теория наций и национализма - страница 12

.

Подобные теории часто ведут к появлению представлений о неравенстве этносов и наций. Они тем опаснее, что этот вывод в научных трудах нередко подкрепляется историческим материалом. Историки пишут, что одни народы создавали империи, творили историю, другие были для них всего-навсего расходным колониальным материалом, а третьи вообще не оставили никакого следа в истории кроме этнографического. Н. И. Данилевский писал о народах «исторических» и «неисторических» (например, «неисторический» народ, по его мнению, финны).

Этнос имеет свои особенности, черты и характеристики. Они проявляются на уровне темпераментов, медицинских традиций, особенностей экологического поведения (преобладание у этноса экофильных или экофобных установок), традиций, касающихся регулирования рождаемости, и т. п. Большинство факторов, определяющих особенности естественного воспроизводства населения, т. е. биологического в своей подоснове явления, либо непосредственно связаны с этносом (через народную культуру, быт и традиции), либо, что бывает гораздо чаще, косвенным путем (через антропологические особенности, специфику хозяйственной деятельности, религию, особенности демографической политики и т. п.). Большую роль играет урбанизация, у сельского и городского населения конституция тела имеет свои особенности, и на протяжении поколений это закрепляется.

Особое значение для этноса имеет язык. Словом «языки», «языцы» в славянском переводе Библии обозначались языческие народы и племена, т. е. Библия указывает, что язык был главным маркером их различения («От сих населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих» – Бытие 10: 5; «…смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» – Бытие 11: 9). В еврейской Библии используются слова: ’am – богоизбранный народу и goyim – неверные, языческие народы. В Септуагинте это соответственно demos, а язычники – ethne (этносы). В латинской Вульгате используются термины gentes и natio. В православном переводе это народ и языки (языци).

В XVIII в. Г. Гердер и Ф. Фихте заявили, что основу и подлинный дух нации составляет ее язык. В XXI в., по замечанию Джона Эдвардса, «язык по-прежнему считается основным столпом этнической идентичности»[33]. Связано это с тремя обстоятельствами.

Первое – «стратегии различения». Язык – самый очевидный, лежащий на поверхности, легко выделяемый маркер этноса. Гердер говорил, что язык народа есть искра, из которой возгорается его дух, облик. Показательно, что народы склонны возвышать свои языки, а тех, кто не понимает их, считать менее развитыми. Характерным примером здесь считается именование русскими всех европейцев, не понимавших русского языка, немцами, т. е. «немыми», «не говорящими». Некоторые ученые объясняют семантику этнонима «славяне» как «понимающие слово», «люди, говорящие настоящими словами», и происхождение этого этнонима связывают с родством славянских языков: славяне узнавали соплеменника по способности «говорить словами», родственным языком.

Заметим, что в германском языке Slawo означало «немой», в готском slawan – «молчать». То есть налицо полностью аналогичная обратная ситуация, только теперь «говорящими» оказываются германцы, а «немыми» – славяне[34].

В этом смысле языки как элементы стратегий различения востребованы национализмом. М. Биллинг по этому поводу несколько категорично заявлял: «Понятие “языка”, по крайней мере, в том смысле, который кажется “нам” столь банально очевидным, само может быть изобретенной непреложностью, созданной в эпоху национального государства. Если дело обстоит именно так, то не столько язык создает национализм, сколько национализм создает язык; или, скорее, национализм создает “наше” обыденное представление о том, что существуют “естественные” и бесспорные вещи, называемые различными “языками”, на которых мы говорим»[35].

Мы видим, что в современных государствах на постсоветском пространстве, которые проводят политику построения национальной государственности, на первый план выходит именно политика в отношении языка, перевод официального делопроизводства и образования на национальный язык, политика дискриминации по отношению к языку «меньшинств» (прежде всего – «русскоговорящего» населения). Создание среды для доминирования национальных языков видится гарантом суверенитета национального государства. При этом крайне важным считается отказ от «имперского» языка, и буквально воплощается в жизнь риторический для своего времени вопрос-лозунг: «Можно ли использовать язык империализма и при этом избежать “заражения” имперским мировоззрением?»