История Индонезии - страница 40

Социально-политическая и административная структура Матарама к середине X в. приобретает черты, свойственные яванскому средневековому обществу в последующие два с половиной столетия. Устойчивой основой этой структуры продолжала оставаться сельская община — вануа. Любой полноправный член яванского общества принадлежал к определенной общине и назывался анак вануа. Внутри общины-деревни анак вануа делились на категории в зависимости от владения орошаемой или неорошаемой землей или отсутствия у них таковой. В условиях сложной системы орошения и водопользования деревни составляли традиционные объединения, куда входили пять или восемь общин, связанных между собой как хозяйственными нуждами (ирригацией), так и культовыми потребностями. Общинная администрация состояла из старейшин (туха вануа) и возглавлявшего ее руководителя (рама). В составе общинных административно-хозяйственных органов были лица, ответственные за сбор налогов, состояние дорог, общественный порядок, за различные другие функции внутри общинной жизни. Община оставалась, как и в Матараме VIII—IX вв., относительно замкнутым социальным организмом, внутри которого традиционно существовали формы общественного разделения труда и обмена услугами. Категорией общинных служащих являлись так называемые «раманта».

В ходе развития социально-экономических отношений в аграрном яванском обществе в Матараме усложнялась надобщинная структура, государственный аппарат В центре его возглавляли три ракриана махамантри, близкие родственники короля. Через них королевские распоряжения передавались высшим служащим с титулами «самгат» или «ракриан» (в эпоху Синдока насчитывалось 7 таких служащих с титулом самгат и 5 с титулом ракриан). Конкретные функции должностных лиц из числа высшего бюрократического слоя неясны, однако по китайским данным эпохи династии Сун, восходящим к X в., известно, что такие сановники не получали регулярного жалованья, а жили за счет доходов со своих земель. Кроме того, эпиграфика дает основание полагать, что до времени Вавы и Синдока разделение функций высших чиновников вообще было менее четким. Затем, видимо, происходил известный рост и усложнение аппарата. Сунские источники свидетельствуют, что насчитывалось 300 чиновников более низкого ранга, которые учитывали все, что относилось к доходам государства, и под их началом была еще тысяча служащих, занимавшихся вопросами продовольственных запасов, рисовых складов, городских укреплений, снабжения армии. О последней говорится, что имелось тридцать тысяч военнослужащих, получавших жалованье раз в полгода и в размерах, зависевших от чина. Главнокомандующий получает каждые полгода 10 таэлей золотом.

Среди крупных сановников на Центральной Яве в надписях упоминаются лица с титулом рака области — начальники соответствующих областей, которые и кормились за счет этих территорий, где они представляли центральную власть и обладали большими правами. Они имели собственный административный аппарат, строившийся по образцу центрального аппарата махараджи, могли самостоятельно совершать дарения и освобождать от податей подчиненные им общины. Хотя происходило постепенное включение прежде самостоятельных рака в систему государственных отношений феодального типа, статус определенной группы местных рака еще не устранял их положения как полусамостоятельных правителей.

Китайские сообщения эпохи династии Тан неизменно упоминают об острове, расположенном к востоку от Хэлин. Обычаи жителей этого острова весьма сходны с обычаями Хэлин, население его собирает обильные урожаи риса, пишет на пальмовых листах, умерших там погребают с золотыми украшениями, а потом сжигают, умастив благовониями. В «Истории Новой династии Тан» этот остров называется Поли, в «Чжуфаньчжи» — Мали. Судя по географической ориентации и сходству описания обычаев с индуистско-балийскими обрядами, речь действительно идет о Бали.

После сообщений танской эпохи внешние сведения о Бали долгое время отсутствуют, и сравнительную редкость письменных упоминаний об острове в раннем средневековье можно расценить как доказательство того, что земли эти лежали в стороне от главных морских путей. Связи с Явой и, вероятно, восточноиндонезийскими областями, должны были здесь играть более определенную роль, чем самостоятельное участие в торговле с Китаем и другими странами.