История Италии. Том II - страница 28
. Однако утверждение закона продолжало оттягиваться. В этих условиях Винченцо Руссо и его сторонники из радикальных кругов попытались даже прибегнуть к насилию, чтобы заставить правительство провозгласить ликвидацию феодализма [103]. Лишь 25 апреля был принят закон, отменивший без выкупа все личные и реальные права феодальных баронов и передавший коммунам часть феодальных владений (главным образом леса и пастбища, на которые распространялись сервитуты).
Несомненно, это был самый радикальный антифеодальный закон среди антифеодальных актов, принятых в 1797–1799 гг. в итальянских республиках. Однако, провозглашенный слишком поздно, он фактически остался на бумаге и не был проведен в жизнь. Неаполитанское правительство, в котором после вынужденной отставки в марте 1793 г. Лауберга (связанной с отъездом поддерживавшего его Шампионне) окончательно возобладали умеренные, сделало затем еще одну тщетную попытку укрепить положение республиканского строя. В мае были отменены пошлины на зерно, и оно стало теперь продаваться по более умеренным ценам. «Таким образом, — писал внимательно наблюдавший за событиями современник, — стремятся привлечь народ после того, как оттолкнули его от себя, ибо заботились лишь о том, чтобы угнетать его и запугивать»[104].
Эти меры правительство приняло со слишком большим опозданием, когда республиканские порядки рушились под ударами крестьянских мятежей, которыми к тому времени уже сумела воспользоваться в своих целях партия крайней клерикально-монархической реакции. Еще в начале февраля 1798 г. в Южной Калабрии высадился в сопровождении 8 человек кардинал Фабрицио Руффо, получивший разрешение от короля отправиться из Сицилии на материк для организации антиреспубликанского движения. Уроженец Калабрии, выходец из аристократической семьи, 55-летний кардинал, по-видимому, неплохо знал местные условия, а к тому же был человеком решительным и отличался трезвостью взглядов. Это позволило ему уловить настроения крестьян и принять некоторые меры для привлечения их на свою сторону. Не полагаясь всецело на религиозный фанатизм крестьян и их приверженность королю, Руффо перед вступлением в те районы Калабрии, где установились республиканские порядки, объявил о проведении ряда важных социальных мер. В обнародованной им 1 марта 1799 г. прокламации говорилось об отмене налогов и сборов, вызывавших особенно сильное недовольство местного населения, в частности об отмене десятины. Кроме того, кардинал упразднил институт королевских скупщиков шелка и объявил, что продажа шелка отныне не облагается пошлиной. Были приняты и другие меры для упрощения таможенной системы и оживления торговли. Наконец, 21 марта новое воззвание Руффо оповестило население Калабрии о том, что с 1 апреля 1799 г. подушный налог сокращается вдвое — с 12 до 6 карлино в год[105].
Эти меры Руффо представляли заметный контраст с позицией республиканских властей, не ослабивших фискального гнета и сохранивших старую податную систему. Обещания кардинала вскоре возымели свое действие. Население Калабрии, сначала не спешившее откликнуться на призывы Руффо и его агентов, ибо оно надеялось (как сообщал из Сицилии русский дипломат) получить от республики «совершенное увольнение от податей»[106], теперь активно поддержало Руффо. К созданной им немногочисленной «Христианской королевской армии» стали присоединяться вооруженные отряды крестьян и горожан, которые еще до подхода основных сил кардинала начали свергать повсюду республиканские власти. К концу марта вся Калабрия была потеряна для республики.
Победа контрреволюции дала новый толчок социальной борьбе в Калабрии, а затем и в других провинциях Юга. Значительная часть местной буржуазии и дворяне, не участвовавшие в республиканском движении, решили воспользоваться случаем, чтобы сокрушить своих соперников и обогатиться за их счет. Большую роль в разжигании ненависти масс к республике и стоявшим у власти «якобинцам» (не имевшим чаще всего ничего общего с подлинным якобинизмом) сыграли те «благородные», которые после свержения монархии заняли нейтральную позицию и открыто не высказывали своей солидарности с республиканским строем. Теперь они спешили встать на сторону монархии. Среди командующих контрреволюционными отрядами преобладали, помимо священников, врачи, адвокаты, нотариусы, в меньшей мере дворяне. Все они были привлечены на сторону реакции ловкой политикой Руффо, еще в начале движения объявившего о предстоящей конфискации имущества всех калабрийских «якобинцев» и секвестре феодов тех дворян, которые покинули свои владения (по существу это была вывороченная наизнанку политика Французской революции в отношении эмигрантов и контрреволюционеров!). Первый секвестр был наложен вскоре на имение брата Руффо — в демагогических целях кардинал не остановился даже перед таким шагом.