История Италии. Том II - страница 43
— «карбонизация»; отсюда, возможно, происходит и само название тайного общества). Этот ритуал символизировал превращение нового члена организации (carbonaro — «карбонария») в духовно чистого, неподкупного человека, уничтожение коросты фальшивых и испорченных нравов и возврат к истинной свободе и равенству[147].
Главной целью, объединявшей основную массу членов почти всех тайных обществ Италии той эпохи, включая и карбонариев, было стремление совершить чисто политическую революцию, не затрагивая при этом классовых интересов буржуазии и либерального дворянства и их земельных владений. Речь шла о том, чтобы обуздать неограниченный абсолютизм и полицейский произвол, добиться упорядочения финансов и налогообложения и устранить вопиющие препятствия для предпринимательской деятельности, а также иностранное (т. е. австрийское) вмешательство. Эти задачи надеялись разрешить, ограничив всевластие монархов конституцией и парламентом. Поэтому требование конституции было главным лозунгом тайных обществ как в Северной и Центральной Италии, так и на Юге, в Неаполитанском королевстве. Хотя среди участников карбонарских заговоров были сторонники республики и существовали отдельные венты, выступавшие под республиканским знаменем, карбонарское движение носило в целом конституционно-монархический, либеральный характер. В этом центральном пункте между заговорщиками не было разногласий. Они возникали только по вопросу о том, какой конституции следует добиваться от монархов.
Более радикальное и демократически настроенное крыло тайных обществ Пьемонта (объединявшее буржуазию, младших офицеров и унтер-офицеров, представителей свободных профессий) и большинство карбонариев в Неаполитанском королевстве высказывались за введение передовой для своего времени испанской конституции 1812 г., признававшей народный суверенитет и предусматривавшей созыв однопалатного парламента. Более умеренное крыло подпольного движения склонялось к консервативной французской конституции 1814 г. За исключением требования конституции карбонарии и другие тайные организации не имели единой и ясной программы. К тому же, несмотря на связи между революционным подпольем в различных частях Италии, движение тайных обществ в 1815–1830 гг. носило в общем локальный характер и, как правило, не преследовало задач, выходивших за рамки отдельных государств или областей. В наибольшей степени требование национальной независимости и ликвидации австрийского господства было распространено на Севере Италии, среди членов общества «Итальянская федерация» в Ломбардии и Пьемонте. Заговорщики надеялись достичь этой цели, воспользовавшись традиционным стремлением Сардинской монархии к территориальному расширению с тем, чтобы с помощью пьемонтской армии добиться освобождения Ломбардии и Венеции от австрийского гнета, слияния их с Пьемонтом и создания Североитальянского конституционного королевства под эгидой сардинского короля. В герцогствах и Романье карбонарии склонялись к образованию Центральноитальянского государства. В Лацио и Марке движение против папы не имело четкой государственно-политической программы. В Неаполе идеи независимой и единой Италии придерживалось лишь революционно-демократическое меньшинство карбонариев.
Так как тайные общества в отдельных государствах тяготели к компромиссу с монархией, то это, как правило, влекло за собой отказ от идеи создания единого итальянского государства. Отличительная черта движения тайных обществ тех лет состояла также в том, что большинство его руководителей, отражая настроения буржуазно-дворянских кругов (помнивших о трагических событиях 1799 г.), опасалось стихийных выступлений народных масс и не желало широкого вовлечения их в революционное движение; поэтому они рассматривали заговор и военный переворот в качестве главного метода борьбы. И карбонарии в Неаполитанском королевстве, и сторонники «Итальянской федерации» на Севере страны рассчитывали добиться своих целей с помощью армии, что и побуждало их вовлекать в заговор возможно большее число офицеров и вообще военных.