История изучения восточных языков в русской императорской армии - страница 19

. Полный список офицеров-слушателей Императорской военной академии и офицеров Генерального и Гвардейского штаба, обучавшихся на курсах, остается неизвестным. Из офицеров Генерального штаба, проходивших обучение на курсах турецкого языка, отметим тех, кто получил известность своей деятельностью на Востоке. Александр Иванович Беренс плодотворно занимался педагогической и научной деятельностью в стенах академии: адъюнкт-профессор, профессор и заслуженный профессор военной истории и стратегии в НАГШ (1855–1875 гг.), генерал-майор (1868) и член ВУК Главного штаба; совершил в 1856 г. поездку в Алжир, автор ряда востоковедных работ[93]. Петр Иванович Мезенцов также получил известность своей педагогической деятельностью, занимал должности адъюнкт-профессора в НАГШ (1856–1864), директора 2-й Московской военной гимназии (1864–1871) и Пажеского корпуса (18711878), генерал-лейтенант, член ВУК Главного штаба. Полковник Николай Христофорович Агте прославился своими путешествиями и исследованиями в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

На издание учебного пособия турецкого языка, приспособленного к программе курсов, Казем-Бек испросил 1000 руб. серебром, но получил отказ военного министра по причине того, что «для изучения турецкого языка уже изданы разные учебные пособия»[94]. При этом к ответу министра прилагался перечень имевшихся пособий, из которых две работы принадлежали русским востоковедам, а три были французскими.

В числе русских работ рекомендовались «Общая грамматика турецко-татарского языка», составленная самим Казем-Беком, и «Карманная книга для русских воинов в турецких походах»[95]. О последней стоит сказать особо, как об одном из первых (если не первом) опыте военного разговорника на восточном языке для русской армии. Русско-турецкий военный разговорник «Карманная книга для русских воинов в турецких походах» предназначался для чинов действующей армии в период русско-турецкой войны 1828–1829 гг. Разговорник составлен профессором Санкт-Петербургского университета О. И. Сенковским. Работа состояла из двух частей: в первой части имелось два раздела – «Разговоры российско-турецкие» и «Словарь российско-турецкий употребительнейших слов». Словарь явился одним их первых русско-турецких словарей и включал в себя около 4000 слов. Вторая часть – «Основные правила турецкого разговорного языка» – явилась первой в России грамматикой турецкого языка. Работу Сенковского выгодно отличала весьма точная транскрипция турецкого языка русскими буквами. «Карманная книга» оказалась столь успешно составленной, что была переиздана в 1854 г. в период Крымской войны[96].

В качестве компромиссного варианта было принято решение не издавать пособия по турецкому языку типографским способом, а издать лекции более дешевым литографическим способом. С этим согласился и сам Казем-Бек, который писал директору Императорской военной академии: «Взявшись за дело, удостоенное монаршим одобрением, я не щадя сил предался ему; как известно начальству Военной академии, я приготавливаю все нужные материалы для моего курса, эти материалы предварительно литографируются, и мои слушатели имеют все, что нужно для успешного продолжения курса; следственно, вопрос об издании учебного пособия, о котором я имел честь предложить Военному министерству, вовсе не касается до моих занятий в Военной академии. Мои слушатели здесь будут иметь все средства к продолжению курса мною начатого и не будут нуждаться в особых учебных пособиях, имея в руках своих «Материалы для курса турецкого языка в Императорской военной академии»[97]. Первые литографированные лекции Казем-Бека были доставлены в Императорскую военную академию, Департамент Генерального штаба и в штаб Главнокомандующего Гвардейским и Гренадерским корпусами уже в конце декабря 1853 г.

Курсы турецкого языка при Императорской военной академии были полностью прочитаны профессором Казем-Беком в декабре 1853 – июле 1854 гг. и больше не возобновлялись. Отчасти этому помешали обстоятельства военного времени. Несмотря на свою краткую историю, курсы сыграли весьма важную роль в развитии в России системы военного востоковедения. Они были первой попыткой соединить высшее военное образование в России с классической востоковедной наукой. Кроме того, курсы положили собой начало подготовке военно-востоковедных кадров в Петербурге – военной столице империи. До их открытия языковые специалисты готовились на азиатских окраинах России – в Сибири, Оренбургском крае и на Кавказе. Большой успех курсов в среде офицеров Генерального штаба свидетельствовал об имевшейся уже в то время потребности у наиболее передовой части русского офицерского корпуса в изучении стран Востока и восточных языков, что было вполне естественно, принимая во внимание, что многие офицеры Генерального штаба проходили службу в Азиатской России и делали там успешную карьеру, а также тот факт, что первая половина XIX в. явилась для русской армии полосой непрерывных войн на Востоке – Кавказская война, вооруженные конфликты с Персией и Турцией, начало военных кампаний в Средней Азии. Курсы также явились примером удачного соединения академической востоковедной науки с практическими задачами военного ведомства на Востоке.