История корабля - страница 12

Всё это надо было исполнить. Но как войти тяжёлому, глубоко сидящему в воде крейсеру в мелководную реку? И тогда на исходе 25 октября в Неве появилась шлюпка. Она двигалась со стороны моря. Два человека на вёслах, один на руле. Четвёртый стоя бросал за борт и тотчас вытаскивал лот — верёвку со свинцовым грузом на конце.

— Десять метров… Восемь… Семь!

Плохо дело — глубина уменьшалась. Матросы переглянулись.

Но вот ещё несколько гребков — и мокрая верёвка опять ушла в воду по десятиметровую отметку.

— Ага, это уже лучше! Одиннадцать… Двенадцать! Пройдёт крейсер.

Шлюпка повернула назад.

Спустя полтора часа на её месте возник силуэт трёхтрубного великана. Чуть слышно, самым малым ходом работала машина. Узкий сноп прожекторного огня ощупывал впереди корабля воду. «Аврора» медленно подошла к Николаевскому мосту и остановилась около него. Отгремела якорная цепь. Послышался топот ног на палубе. От крейсера отделилось несколько шлюпок. В вечернем сумраке над ними поблёскивали штыки. С глухим стуком носы шлюпок ударились о гранит набережной. Матросы, выскочив, развернулись в цепь и двинулись к мосту. Завидя их, бежала испуганная охрана, а со стороны Васильевского острова уже слышался топот ног — на мост вступали вооружённые рабочие отряды. Они шли к Зимнему дворцу, к зданию Центрального телеграфа, к Смольному.

Слабый неверный свет обнял половину неба. Он осветил Неву, силуэт крейсера, застывший в ожидании, безмолвный город. На Петропавловской крепости слабо засветился сигнальный фонарь. А когда грянуло и орудие «Авроры», на Дворцовой площади колыхнулись, поднялись серые и чёрные волны — отряды солдат и матросов двинулись на штурм.

Как время парусников закончилось постройкой больших многомачтовых кораблей, так и время пассажирских пароходов заканчивалось созданием настоящих гигантов.

На одном таком пароходе советские писатели Ильф и Петров в 30-е годы путешествовали из Европы в Америку. Они описали пароход так: «Это колоссальная гостиница с роскошным видом на море, которая внезапно сорвалась с набережной и поплыла со скоростью тридцать миль в час…»

А о другом судне, построенном в те же годы, газеты сообщали: путь в один конец (Лондон-Нью-Йорк) оно проходит меньше чем за четверо суток, везёт две тысячи триста пассажиров. У него четырнадцать палуб, из них десять внутри судна, а четыре (спортивная, солнечная, шлюпочная и прогулочная) в надстройке. Тридцать пять лифтов. Танцевальные залы, читальные салоны и библиотеки, несколько ресторанов. Только в кухне день и ночь трудятся сто тридцать поваров! Вы заболели? К вашим услугам — клиника с операционным залом, рентгеновские аппараты, стоматологический кабинет. Даже комнаты для детей предусмотрели строители: в них и избушки на курьих ножках, и скакалки, и барабаны, и даже настоящий капитанский мостик с рулевым колесом, которое можно вертеть, сколько захочешь.

— Говорят, на одном пароходе и типографию оборудовали, чтобы выпускать газету, и катапульту для гидросамолёта поставили. Газета — это для кого?

— Для тех, кто не торопится приплыть. Будут читать целыми днями.

— А гидросамолёт?

— Для тех, кто торопится. Судно ещё не пришло в порт, а пассажир с чемоданом — на самолёт и уже там!

Но не гиганты пассажировозы стали самыми большими судами в океане. Когда перевозка нефти стала очень выгодным делом, судостроительные компании бросились строить танкеры, один больше другого. Вес «Нормандии» и «Куин Мери» не дотягивал до 100 тысяч тонн, танкеры быстро перешагнули этот рубеж. Двести тысяч, триста, четыреста — и наконец в Японии был построен танкер весом 476094 тонн.

На палубе его можно было разместить четыре футбольных поля. Для того чтобы проехать от носа до кормы, капитан использовал маленькую автомашину. Подобные танкеры не могли нигде подходить к берегу — задевали за дно! — и поэтому их загружали нефтью и разгружали на рейдах с помощью проложенных по дну труб.