История Кореи. Том 1 - страница 20
(кит. вэймо). Эта группа, по-видимому, отчетливо отличалась, как по языку, так и по облику материальной культуры, от неолитических насельников Корейского полуострова, родственных, скорее всего, современным палеоазиатским народностям Приамурья. В то же время вряд ли стоит, как это делают некоторые южнокорейские исследователи, изображать емэк как чуть ли не «гомогенную протокорейскую народность» с «единой культурой и языком». Археологические находки довольно ясно показывают, что бронзовая культура маньчжурско-корейского ареала была сложным, разнородным конгломератом региональных вариаций, объединенных лишь несколькими общими чертами.
Процесс распространения культуры бронзы по Корейскому полуострову, с севера на юг, в X–V вв. до н. э., был одновременно и процессом смешения «северных пришельцев» (условно отождествляемых с емэк древнекитайской историографии) с автохтонным неолитическим населением полуострова. Распространенное в южнокорейской исторической науке представление об этом процессе как о «завоевании» полуострова «северянами» кажется чрезмерно упрощенным. Во многих случаях «северная» культура могла проникать на полуостров постепенно, в течение столетий торговых контактов, культурных заимствований и смешанных браков. Смешанное постнеолитическое население во многом продолжало традиции неолитической культуры. Это заметно, скажем, по формам жилищ, облику орудий труда, и т. д. Но в то же время культура металла, которой владели «пришельцы с Севера», не могла не занять в обществе доминирующего положения. Результатом ассимиляции неолитического населения полуострова в более развитую бронзовую культуру Севера и было формирование этнического субстрата, условно идентифицируемого как маньчжурско-протокорейский. Именно к этому субстрату и относилась племенная группа, сумевшая к IV–III вв. до н. э. создать в северной части Корейского полуострова и на прилегающей территории Маньчжурии протогосударство Древний Чосон.
III в. до н. э. был временем, когда древние чосонцы начали активно и широко заимствовать культуру железа из Китая. Считается, что на этом и закончился бронзовый век на полуострове. Начало же корейского бронзового века большинство южнокорейских и западных ученых относит к XI–X вв. до н. э. Именно этим временем датируются самые ранние из найденных на территории полуострова бронзовых вещей. Среди них — бронзовые нож и шишкообразное украшение из Синамни (уезд Ёнчхон пров. Сев. Пхёнан), бронзовый резец из 3-го культурного слоя Кымтханни (г. Пхеньян), литейная форма для изготовления бронзовых «шишек» из Самбонни (уезд Чонсон, пров. Сев. Хамгён), и т. д. Тенденция современной северокорейской исторической науки возводить начало бронзового века в Корее чуть ли не к началу II тыс. до н. э. (т. е. искусственно «удревнять» корейскую бронзу до уровня китайской шан-иньской бронзовой культуры) связана с «политическим заказом» северокорейских властей и вряд ли имеет отношение к историческим фактам.
1) Бронзовые изделия
а) оружие
Типичным образцом церемониального вооружения бронзового века Корейского полуострова и Южной Маньчжурии является т. н. «скрипкообразные» (пипха-хён) кинжалы (известны также как кинжалы ляонинского, или маньчжурского типа). Это обычно относительно короткие (до 40–50 см.) бронзовые клинки с профилированным лезвием (похожим на деку струнного инструмента — отсюда и название), резко выделяющимися «зубцами» с обеих сторон посередине, и постепенным сужением клинка к концу (рис. 8). Т-образная рукоятка, часто орнаментированная меандрическим «громовым» узором, изготовлялась обычно отдельно. По внешнему виду такие кинжалы легко отличимы от образцов современной им иньской, чжоуской, или ордосской бронзы.
Самые ранние образцы «скрипкообразных» кинжалов известны по южноманьчжурским памятникам рубежа II–I тыс. до н. э. — в частности, по находкам в уезде Синьцзинь пров. Ляонин. Их отличает резкое выделение «зубцов», располагавшихся ближе к концу клинка. На территорию Корейского полуострова эта форма, как кажется, не проникла. Более поздняя форма — укороченные клинки с «зубцами» почти точно посередине — известна по классическим находкам 1958 г. в местечке Шиэртайинцзы под Чаояном. Она и распространилась по территории северной части Корейского полуострова, за исключением земель современной провинции Хамгён, долго остававшихся вне зоны влияния бронзовой культуры. Наконец, появившаяся позднее (VII–IV вв. до н. э.) измененная форма — с удлиненным клинком и уплощенным «зубцом» — распространилась из Южной Маньчжурии по западному берегу Корейского полуострова вплоть до самых южных его районов. В целом, к V в. до н. э. большая часть его территории (за исключением восточного побережья) входила в сферу влияния «культуры скрипкообразных кинжалов».