История Лейлы, сестры Ездры - страница 18

Но сегодня Лейла осталась глуха к его призыву. Со сжавшимся сердцем она вглядывалась в лицо любимого брата Ездры, вспоминая своего возлюбленного Антиноя.

Господь Небесный! Как произнести слова, которые она столько раз повторяла нынешней ночью? Как донести до Ездры эти слова, которые она записала на свитке папируса, спрятанном сейчас под ее накидкой?

Она прикрыла глаза. Молитва, которую она сложила прошлой ночью, вновь зазвучала в ее душе:

«О Яхве, Бог Небесный, Бог отца моего, — взывала она, — дай мне силы найти слова убеждения для Ездры! И дай ему силы их услышать».

Ездра неправильно истолковал ее молчание и прикрытые глаза.

— Лейла, сестра моя, не грусти, видишь, я ем, ем! И ты была права, что настояла, это очень вкусно. Кто бы мог подумать, что Согдиаму так понравится готовить? Когда он появился здесь, он был похож на изголодавшегся пса!

Лейла взяла себя в руки и нежно улыбнулась.

— Он все рассказал о тех женщинах, которым ты даешь еду.

— А, да. Пришлось.

Ездра выпил маленькими глотками свою кружку молока.

— Это не важно, — заметил он.

— Как это не важно? — возмутилась Лейла. — Конечно, важно! Эти женщины в нужде. Кто еще здесь, в нижнем городе, мог бы помочь им, кроме вас, учителя Баруха и тебя?

Поверх своей кружки Ездра бросил взгляд на учителя Баруха. Старик тщательно вычищал дно миски куском лепешки, и только проглотив последний кусок, поднял насмешливые глаза.

— В следующий раз, — настаивала Лейла, — я принесу побольше, чтобы вам не экономить на собственной еде.

Учитель Барух засмеялся своим скрипучим кудахчущим смехом.

— Лейла, голубка моя, вовсе не Ездра помогает этим бедным женщинам. И уж тем более не я, который, как ты могла заметить, только собственным животом и живет. Написано в свитках законов, данных Моисею: «Когда забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он остается пришельцу, сироте и вдове!» Эти колосья с зерном, разве мы собираем их и приносим сюда? Лейла, если бы не ты, эти женщины, пришедшие к нам во двор, сегодня смотрели бы, как их дети кричат от голода. А мы, мудрецы Сиона, сидели бы с пустыми животами, удрученные и озлобленные дурными вестями и угрызениями совести!

Покраснев от смущения, Лейла проворно встала и начала убирать со стола. Когда она уже переступала порог кухни, Ездра заметил, словно только сейчас обратив на это внимание:

— Аксатрия сегодня с тобой не пришла?

— Она ждет меня на въезде в город Сузы.

— Почему? Она что, боится меня увидеть? — со смехом удивился Ездра.

— Ну что ты! Аксатрия только и мечтает повидаться с тобой.

Лейла заколебалась и добавила:

— Это я попросила ее отпустить меня сегодня одну.

— Почему?

Лейла опять заколебалась. Учитель Барух откинул голову на подушки и, казалось, задремал.

— Антиной вернулся, — проговорила она приглушенным голосом.

Выражение лица Ездры не изменилось. Он не ответил.

Может, не расслышал?

— Он вернулся, — повторила Лейла. — мы вчера виделись. Он сражался против греков Кира Младшего и получил кирасу героя Царя царей.

Лейла умолкла. Собственные слова показались ей неуместными и режущими слух. Она хотела сказать: «Я люблю его и хочу его в мужья. И он только этого и желает. Мне хорошо в его объятьях. И тебя я люблю от всего сердца, сердца твоей сестры». Но слова, слетавшие с ее губ, были холодны, боязливы и бесцветны.

И лицо Ездры оставалось каменным.

На секунду оба замерли, молчаливые и неподвижные.

— И чтобы сообщить мне это, ты запретила Аксатрии сопровождать тебя?

— Нет, — выдохнула Лейла, надеясь, что учитель Барух не проснется. — Вовсе не поэтому. Просто я хотела, чтобы мы поговорили, ты и я. Антиной не изменил своих намерений. Он совсем не изменился. ни в чем. И я тоже не изменилась… когда вновь увидела его.

Ездра вскочил, отошел и уселся на свой табурет, который служил ему для занятий.

— Ты любил Антиноя, Ездра. Мы…

— Замолчи! — оборвал ее Ездра. — Я был всего лишь ребенком, невежественным юнцом. Таким невежественным, каким только и можно быть в доме нашего дяди. Таким же невежественным, какими стали сыны Израилевы в изгнании. Теперь все изменилось.

— Ездра, я это знаю лучше, чем кто-либо, и горда тем, кто ты есть и кем становишься. Никогда я…