История магии и экспериментальной науки. Римская империя - страница 62

Гален и сам иногда считал римских врачей колдунами. Некоторых людей, с которыми он не соглашался, он называл «лжецами или колдунами, или я не знаю, кем еще», а тех, кто чрезмерно увлекался в своей терапии пометом мышей, он именовал суеверными людьми и чародеями. В той же работе о простых лекарственных средствах он обещает перечислить травы в алфавитном порядке, как это сделал Помфилий, но не собирается, вослед ему, опускаться до уровня болтливых старух, египетских кудесников и заклинателей, а также поклонников амулетов и других волшебных предметов, которые не только не имеют никакого отношения к врачебному искусству, но и приносят вред. Памфилий, пишет он, никогда не видел трав, о которых он рассказывает, еще меньше проверял их свойства. Он включал в свой труд все, что ему попадалось, нагромождая названия, заклинания и колдовские приемы. Гален обвиняет Ксенократа Афродийского в том, что и он не смог избежать колдовства, и подчеркивает, что люди, создававшие трактаты по медицине, ничего не говорят о поте или о том, что является суеверием и граничит с магией.

Использование приворотного зелья и наведения любовных чар, толкование снов и наложение проклятия Гален считал недопустимым и вредным и никогда этим не занимался. Он считал глупой веру в то, что подобными способами можно так околдовать своих противников, что они не смогут выступить против тебя в суде, а также зачать и родить ребенка. Он считал, что рекламировать эти фальшивые и преступные методы еще хуже, чем заниматься ими. Впрочем, в одном отрывке, в качестве иллюстрации своей теории о том, что боги только создают семена растений и животных и внедряют в их тела, а дальше предоставляют природе делать свое дело, Гален сравнивает таких людей с чудотворцами. Эти чудотворцы, скорее всего, не являются волшебниками, а, больше похожи на бродячих факиров, которые демонстрируют свои механические игрушки. Они заводят их, а сами уходят, а игрушки еще какое-то время продолжают бегать двигаться по инерции.

Работы самого Галена не всегда свободны от описания магических средств, в которых он обвинял своих противников. Начнем с веществ животного происхождения, поскольку он сам заявлял, что использование пота, крови крокодила и мышиного помета свидетельствует о занятиях магией. Более того, частям тел животных он приписывает больше чудесных свойств, чем травам и камням. В отрывке, чем-то напоминающем отрывок из работы Плиния, где тот рассказывает о том, какой ужас вызывают у него рассказы об использовании человеческой крови, внутренностей и черепов в медицине, Гален заявляет, что не будет говорить об ужасном и неприятном, как это делают Ксенократ и другие. Римский закон давно уже запретил поедать человеческую плоть, а одно упоминание об определенных жидкостях и экскрементах человека является, по мнению Галена, оскорбительным для нашего уха. Тем не менее, чуть дальше он нарушает этот принцип и описывает, как лечил пациента одной из субстанций, название которой, по его словам, даже произносить нельзя. Следует отметить, что он во многих работах приводит сказку о том, что медвежата, якобы, рождаются совершенно бесформенными, и медведица, облизывая их, придает им нужную форму.

Мы хотим привезти ещё один небольшой пример, каким мерзким процедурам подвергались пациенты древности. Эти процедуры врачи не только рекомендовали в книгах по медицине, но и постоянно использовали в медицинской практике. Один из учителей Галена активно применял в качестве лекарства собак, которые два дня питались одними костями. А сам Гален чудесным образом излечил опухоль на коленке крестьянина с помощью козлиного помёта. Впрочем, Гален писал, что для кожи детей и городских дам он слишком едок. Кроме того, он часто использовал помёт голубок, причём советовал отдавать предпочтение тем птицам, которые много летают, поскольку их помёт обладает более сильным действием, чем у тех, кто постоянно сидит в клетке. Гален также пишет, что знает многих врачей, которые вылечили многих людей с помощью жжёных человеческих костей. Они поили их раствором этого пепла, не сообщая, из чего он состоит.