История нравов. Буржуазный век - страница 17

Уже одни эти экономические предпосылки вскрывают в достаточной степени печальные особенности Германии в эпоху абсолютизма, объясняют, почему она в период между 1600 и 1770 годами выбыла из строя культурных стран, почему низшие классы не жили здесь сознательной жизнью, почему революционная энергия вспыхнула в немецком бюргерстве позже всего, почему немецкое угодничество и немецкое подхалимство вошли если не в моду, то в поговорку, и т. д.

Неимоверная тупость и грубость, усевшаяся в эпоху абсолютизма на немецких престолах, уже тогда наполняла сердца всех благомыслящих людей ужасом и отвращением. Уже в начале XVIII века некий граф Мантейфель, бравый юнкер и знаток немецкой придворной жизни, записал в своем дневнике следующие слова: «Германия кишит князьями, три четверти которых едва обладают здравым смыслом и являются бичом и позором для человечества. Как бы ни была мала их страна, они тем не менее воображают, что человечество создано специально для них в качестве материала для их глупых затей. Считая свое часто сомнительное происхождение заслугой, они находят лишним или ниже своего достоинства воспитать сердце и образовать ум. Если присмотреться к их поведению, то выносишь такое впечатление, будто они существуют только для того, чтобы оскотинить своих ближних. Своими нелепыми извращенными поступками они разрушают все принципы, без которых человек недостоин называться разумным существом».

Как ни правильна эта характеристика, описанное в ней положение вещей обусловлено печальным экономическим состоянием Германии. Так как немецкие князья не могли существовать трудом своих подданных, то они существовали их кровью. И потому в каждом отдельном случае мы имеем дело с исторической, а не с индивидуальной виной. Даже если бы на немецких престолах сидели люди совсем иного пошиба, то они все равно сделались бы такими же отъявленными деспотами. Класс князей, главнейший источник которого – продажа за границу собственных подданных, класс, способный существовать только ценой ежедневной измены национальным интересам, не может породить из своей среды образцы добродетели, а должен стать школой порока.

Не во всей Германии, конечно, царили одинаковые условия, напротив, между отдельными странами и династиями существовали резкие противоположности. Это различие обусловливалось теми же причинами, которые вознесли Францию над другими странами и поставили последние в зависимость от нее. Возьмем хотя бы Саксонию и Пруссию.

Саксония представляла по отношению к остальной Германии, и в частности к Пруссии, то же, что Франция по отношению к Германии. Богатство серебряных рудников сделало Саксонию уже в конце Средних веков наиболее цветущим и влиятельным государством в Германии. Горные богатства Саксонии позволяли династии Веттин давать Германии императоров, так как на ее деньги покупались голоса курфюрстов. Германия управлялась собственно Саксонией. Поэтому здесь уже в XVI веке существовала развитая абсолютистская культура, и здесь мы находим вместе с тем и первого немецкого светского художника, Лукаса Кранаха-младшего. Так «светски», как изображал младший Кранах женское тело, не рисовал его ни один художник немецкого Ренессанса. Нигде в остальной Германии не было еще необходимых исторических предпосылок для появления такого художника. Материальное и духовное превосходство Саксонии над остальной Германией было так сильно, что, несмотря на оттеснение саксонской горной промышленности, вызванное эксплуатацией испанскими конкистадорами мексиканских серебряных руд, саксонская культура все же продолжала преобладать в Германии. Дрезден и Лейпциг были такими же органически выросшими городами, как Париж, и, подобно ему, представляли в XVII и XVIII вв. кульминационные точки тогдашней культуры. В Дрездене была сосредоточена культура художественная, а в Лейпциге бюргерство достигло высшего развития. Дрезден и Лейпциг были очагами искусства и науки. В Лейпциге почти три десятилетия работал великий Иоганн Себастьян Бах, к Лейпцигу направили свои шаги как Лессинг, так и Гёте. Здесь восприняли они наиболее яркие впечатления, здесь развился их гений. И именно из саксонских университетов впервые распространился по Германии дух нового времени.