История о кошке: белая. Тигр Цубасы - страница 47

Я почувствовала, что это, скорее, желание, чем наблюдение.

В любом случае, дыры в собственной памяти – это плохо.

– О нет… интересно, сможет ли Чёрная Ханекава справиться и с этим стрессом.

Включив дурочку, я начала переодеваться.

Нет смысла убегать от реальности, но подтверждение реальности Чёрной Ханекавы не изменило того, что в нынешнем положении я ничего не могла сделать. Так что я должна была идти в школу.

Ни Арараги-куна, ни Ошино-сана, с которыми я могла бы посоветоваться, не было.

Я могла бы прогулять, списав всё на переживания от пожара. Но теперь, когда я узнала, что спихиваю переживания на кого-то другого, я не могла так поступить.

И, если честно, я хотела узнать у Канбару-сан, смогла ли она встретиться с Арараги-куном и всё ли с ним в порядке. Не зная её телефонного номера или адреса электронной почты, я должна была пойти на прямой контакт.

– Думаю, можно спросить её через Сендзёгахару-сан, но она умна, так что может заподозрить, что я снова превращаюсь в Чёрную Ханекаву.

Нет.

Это же Сендзёгахара-сан, так что, наверное, она уже знает.

Я чувствовала, что она на что-то намекала…

Ладно.

Когда я переоделась…

– Ханекава-сан! – меня оглушил голос Цукихи с другой стороны двери.

О, нет.

Я говорила с собой на весь чужой дом?

Она слышала меня?

Хотя, похоже, дело не в этом.

– Ты проснулась? Если нет, просыпайся! Пора завтракать! – продолжала Цукихи-тян. – В доме Арараги принято завтракать вместе!

– Хорошо, поняла! – ответила я. – Я проснулась. Скоро приду.

– Хорошо! – прозвенел её милый голос, и я услышала, как она идёт по коридору.

Ха.

Я как будто разочарована.

Арараги-кун всегда обставлял все так, словно сёстры «избивают» его, а не будят, как будто это так утомительно. Но что утомительного в столь милом действии?

Блин, не стоит ему так себя вести.

Его послушаешь, так покажется, что его ломами во сне бьют.

Думая об этом, я ещё раз посмотрелась в зеркало. Держа контактные линзы в руке, я вышла из комнаты Арараги-куна.

Ня.

У них было заведено завтракать вместе.

…Хотя, насколько я знаю, Арараги-кун постоянно это правило нарушал, но мне сейчас нет смысла сопротивляться.

Наверное, он не хотел мне рассказывать, а я не хотела ему говорить, но похоже, что оценка расстояния между ним и его семьёй была для него чем-то странным. Он часто отдалял себя от Карен-тян и Цукихи-тян, однако даже мать с отцом не избегли этой участи.

Начнем с мамы.

Когда я пошла в школу – она дальше, чем средняя школа, в которую ходили Карен-тян и Цукихи-тян, поэтому мне нужно было выйти на полчаса раньше – я остановилась у входа, сказала: «Я ушла», и потянулась к дверной ручке.

– Ханекава-тян, – раздался её голос. – Я не знаю, что с твоей семьёй, и я не хочу тебя спрашивать, но, пожалуйста, не думай, что когда твоих родителей нет рядом, нормально говорить «я ушла», выходя из чужого дома.

– …

– Мы считаем тебя гостем, но не можем стать твоей семьёй. Неважно, как сильно Карен и Цукихи хотят, чтобы ты стала их сестрой. Не пойми меня неправильно – ты нам не мешаешь. Карен и Цукихи тоже рады – и ты друг Коёми, так что мы сделаем для тебя всё, что сможем. Ведь судя по тому, что я от него слышу, из-за тебя он и начал учиться всерьёз.

– Вовсе…

«…нет», – ответила я.

Я не знаю, как это сказать, но мама Арараги-куна довольно сильно напоминала его, но мне казалось, её глаза принадлежали человеку, достигшему просветления.

Словно она чего-то добилась.

Я почувствовала, что понимаю, почему ему так тяжело даются отношения с матерью.

– Простите. Я заставила вас беспокоиться… но с моей семьёй ничего такого не случилось. Мы просто, ну, можно сказать, что мы не ладим…

Можно сказать, между нами нет гармонии.

Можно сказать, мы искажены.

– …вот и всё.

– Если родители не ладят со своим ребёнком, это почти преступление.

«Поэтому…», – сказала мама Арараги-куна.

– Всегда ищи помощь, если попадёшь в беду. Неважно, у общества или у Коёми. Он по-своему надёжен.

– Хорошо…

Я… знала это.

Я очень хорошо знала, насколько может быть надёжен Арараги-кун.

Я всегда знала… и всё же я изо всех сил старалась не полагаться на него.

Я жила, не полагаясь на него.