История одного ужина - страница 49

— Какое глубокое знание психотипов, — пробормотал Кир. — Ты его не исповедовала, часом?

— Нет, мне просто нравится строить догадки. Каждый из трех нам интересен, но именно Диадох сочетает весь набор интересных для нас вещей. Он может быть нашей ставкой.

Марк почесал подбородок.

— Безумие.

— Конечно.

— И риск.

— Несомненно.

— И полное отсутствие здравого смысла.

— Да, наверно. Я знала, что против этого вы не устоите.

Марк ухмыльнулся.

— Других вариантов пока мне все равно никто не предлагает. Итак, госпожа взломщица, ждем по обыкновению ночи и?..

— В этот раз исключим сюрпризы! — поспешно сказала я. Слишком живы были в памяти подробности предыдущей «операции». — Сперва проверка. Вы с Киром отправляйтесь к дому Диадоха и проведите рекогносцировку. Двери, замки, окна… Особое внимание — всякой зачарованной гадости. Сигнализация, механические звери, не знаю… Осмотритесь.

Киру, судя по всему, затея пришлась по душе. Ему уже давно не приходилось разминаться, а добровольное затворничество в течении нескольких месяцев явно тяготило и его. К тому же я не случайно предложила ему компанию Марка.

— Можно, — сказал он, поднимаясь. — Марк?

— Ну что ж… Поехали.

— Жду вас, мальчики, — сказала я с улыбкой, глядя как двое великовозрастных балбесов, ухмыляясь друг другу, направились к двери. — И ужин у нас ровно в пять! Поручу Ланселоту что-нибудь особенное…

Спиритоцикл Марка отъехал от особняка почти бесшумно. В комнате Кира оставаться было ни к чему, к тому же жуткий беспорядок, царивший здесь в любое время года и в любой час суток, угнетал. Объедки и книги, книги и объедки. Как он здесь живет… Я вышла и направилась наугад.

Особняк «Общества по Скорейшему Ремонту и Наладке» закладывался еще в начале прошлого века, оттого сохранил присущие тогдашней архитектуре черты, первая из которых — вместимость. Особняк мог бы сойти за средних размеров европейскую крепость и, хотя в нем было лишь два этажа, он выглядел огромным и изнутри и снаружи. В первые дни я пыталась обойти его целиком, заручившись помощью Марка или Буцефала, но спустя несколько попыток вынуждена была отказаться. В большей части особняка никто не делал ремонта и не убирался уже лет пятьдесят, оттого местами он походил на заброшенный храм какой-то сумрачной и непонятной религии. В относительном порядке поддерживались лишь кабинет, столовая, жилые комнаты и, может, еще мастерская Ясона в подвале, но туда я предпочитала без необходимости не спускаться. Там вечно гремело, стучало, пылало и звенело, пахло чем-то жутким и зловещим, а сам Ясон, в своем обычном закопченном фартуке, вечно с головой погруженный в работу, сновал туда-сюда как какой-нибудь подземный ученый гном. Поэтому я удивилась, обнаружив, что ноги, почувствовав на короткое время свободу от контроля головы, принесли меня именно к лестнице, ведущей в подвал.

Из всех обитателей особняка с Ясоном я общалась реже всех, да и неудивительно, учитывая, что на поверхность он выходил неохотно и лишь в случае крайней необходимости — когда заканчивались болты, припой или что-то еще из его богатого инструментария. В остальном же это крохотное подземное царство было полностью автономно и способно протянуть в отрыве от цивилизации года пол. У Ясона была отдельная комнатушка с тахтой, своя собственная зачарованная печь, ледник, даже своя отдельная система очистки воздуха. Марк иногда шутил, что Ясон охотно зарылся бы еще глубже в землю, хотя бы ради того чтоб его не отвлекали.

Ясон не имел ничего против общения, в противоположность Киру, который сам себе создал осаду, законсервировавшись в ветхом каменном убежище, он любил поболтать — когда не был занят. Проблемой было то, что занят он был практически всегда. Когда я приходила ранним утром, за час до начала рабочего дня чтобы успеть сварить кофе и почитать утреннюю корреспонденцию, из подвала уже доносились приглушенные расстоянием удары чем-то тяжелым, от которых в прихожей осыпалась мелким снегом древняя штукатурка. Когда мне доводилось задержаться на рабочем месте и на улицы Трапезунда ложилась мягкая глухая ночь, испещренная медной пылью звезд, из подвала доносился звук зачарованной дрели, тонкий и пронзительный. К звукам мастерской я привыкла через пару месяцев и практически перестала их замечать. Привыкнуть к самому Ясону было труднее — он был не из тех людей, общение с которыми быстро входит в привычку.