История одного ужина - страница 52
Но провести Ясона было не проще, чем посадить Кира на вегетарианскую диету или привить Христофору любовь к парному молоку вместо вина.
— Когда ты много думаешь, у тебя другой взгляд, — сообщил он серьезно. — Вот такой.
Он нахмурился, отчего огромные кустистые брови вздыбились, выпучил глаза и вытянул лицо. Я расхохоталась, едва не расплескав чай. Довольный произведенным эффектом, Ясон подмигнул:
— Честно! А когда ты невесела, у тебя лицо другое. Вроде как сейчас. Давай, говори, кто обидел. Квалер что ль бросил? А? Давай, давай, выкладывай! Я ему бока намну так, что забудет, как сидеть! Ну что такое? Не кавалер? Ужель Христо обидел? Ах он разбойник, пьянчуга подзаборная, да я ему уши…
Это все еще было добродушное ворчание, но я отчетливо видела, как в глубине полупрозрачных глаз, похожих на два слюдяных океана, мелькнула опасная белая искра. Мне не приходилось видеть людей, на которых Ясон по-настоящему рассердился бы, но отчего-то казалось, что в окружающем нас мире их очень, очень немного. Я постаралась его успокоить.
— Никто меня не обидел, Ясон, честное слово… А невесела из-за работы. Иногда знаете как бывает… Вроде и просто все, а сразу не решишь.
— Бывает, конечно.
— Все указывает на одну ошибку, одну конкретную ошибку, проверяешь, считаешь, думаешь — все сходится, а в голове бардак какой-то.
— Таис, деточка, — он снова приобнял меня за плечи. — Ты слишком хороша чтоб забивать свою голову такими вещами. Есть Марк, есть Кир, есть Христо наконец — позволь им ломать головы. А сама не лезь. Не женское дело. Ты кто? Юрист? Занимайся своим.
— Легко сказать, — невесело отозвалась я, высвобождаясь из этого удушающего объятья.
— Ну так попробуй и сделать.
Рассказывать Ясону о деле с Ланселотом было совершенно бесполезно. Во-первых, Ясон хоть и возился с серами, поднимая их на ноги, слабо представлял устройство их чародейской составляющей, а уж в особенностях церебруса вообще не разбирался. Он был техником, и не лез в душу, даже механическую. А во-вторых, привычный мне мир он представлял как-то странно, поскольку совершенно в нем не разбирался и не ориентировался. Наивный подземный отшельник, он понятия не имел о кредитных обществах, отравителях и прочей ерунде. Ему это было попросту неинтересно.
— Ясон… — сказала я несмело, — можно вопрос вам задать?
— Давай, девочка. Валяй. Сломалось что?
— Не про технику. Про людей.
— Ого, — он тяжело выдохнул и огромная его бородища затрепетала. — Ишь куда… В людях я не силен, Таис. Хотя и прожил уж сколько. А что это тебя люди заинтересовали? Все сервы или прочая зачарованная чепуха, а тут вдруг люди. Ужель и людей в наше время зачаровывают?
— Да вроде того. Простите, что время отнимаю, — я отодвинула полупустую чашку и сделала попытку подняться, но Ясон удержал меня.
— Пришла — спрашивай.
Я набрала воздуха в грудь и с опозданием поняла, что вопрос, который я собиралась задать — дурацкий. На такой вопрос нет ответов. Точнее, любой ответ будет также далек от истины, как…
— Почему люди убивают?
Ясон отчего-то даже не удивился. Лишь пожал огромными, как валуны, плечами.
— Потому что живут. Мы животные, Таис, очень хитрые, очень остроумные, научившиеся приспосабливаться к чему угодно. Веками мы обманывали хищников чтобы выжить, обманывали дичь чтобы не остаться голодными, обманывали друг друга — для выгоды. А теперь пытаемся обмануть самих себя — и неудачно. Мы хищники. И убийство так и осталось для нас одним из способов влиять на окружающий мир, избегая опасности или получая выгоду. Эх, Христо сказал бы красивее, он умеет говорить. А я говорю так, как понимаю сам.
— Тогда спрошу иначе… Что мешает нам убивать?
— Ты имеешь в виду, почему мы не убиваем каждый раз, когда можем?
— Вроде того.
— Таис, девочка…
— Животные убивают по необходимости, ими руководят инстинкты, а мы, люди, умнее. У нас разум сильнее инстинктов, мы можем убивать когда захотим. В любое время дня, в любое время года. Мы убиваем, если нам это выгодно, да?
— Тише, тише ты… — он похлопал меня по спине. — Успокойся. Опять убийство чтоль? Ох вы… Пинкертоны несчастные. Все неймется.