История папства - страница 2

Отдельно надо сказать, что приезд в Венгрию папы Иоанна Павла II в 1991 г. стал огромным событием тоже для всех венгров. Тем более что этот визит как бы знаменовал собой другое, имеющее для Венгрии эпохальное значение событие: освобождение из социалистического лагеря. Здесь я могу написать «в-четвертых», так как случайно оказался в те дни в Будапеште и лично лицезрел (глагол «видел» кажется тут слишком тусклым) папу.

Он возвращался (это было уже в середине дня) с площади Героев, где участвовал в каком-то из многих мероприятий. Папамобиль (нечто вроде закрытого сверху аквариума из пуленепробиваемого стекла) медленно двигался по проспекту Андраши (до 1989 г. – проспекту Народной Республики, в 1945–1956 гг. – проспекту Сталина, осенью 1956 г., на короткое время, – проспекту Молодежи, до 1945 г. – проспекту Андраши). Иоанн Павел II в своем аквариуме сидел высоко и был хорошо виден – сгорбленный старичок в белой сутане. (Нам, русским, – нам с женой – думалось: божий одуванчик. Но если серьезно, было удивительно, как он, такой на вид хрупкий и немощный, способен выдержать приготовленную для него венграми максималистскую программу, – Гергей описывает ее довольно подробно.) С папамобиля взгляд зрителя смещался на кортеж: впереди и позади папы ехали черные автомобили, в которых, полуоткрыв дверцы и выставив дула автоматов, сидели крепкие итальянские мóлодцы с мафиозными лицами; глаза их были устремлены на окна верхних этажей по обеим сторонам проспекта. Но мы смотрели на них с пониманием: у всех в памяти было совершенно ни с чем не сопоставимое покушение на папу, которое Иоанн Павел II пережил буквально чудом.

Ну и, наконец, в-пятых (хотя это скорее должно быть во-первых): это же невероятно интересно – проследить сквозь века, сквозь два тысячелетия перипетии существования такого уникального феномена человеческого духа в его причудливом переплетении с материальным, с общественным бытием, наблюдать, какие странные варианты возникают из взаимодействия объективной реальности и субъективной воли!.. Даже хочется узнать, чем все это кончится. И кончится ли…

Когда император Нерон обрушился с гонениями на христиан, апостол Петр решил прислушаться к уговорам верующих и уйти из Города, чтобы спасти свою жизнь; было это в 64 г. Р. Х. Темной ночью, выбравшись из своего убежища, он двинулся по Аппиевой дороге, торопясь покинуть Рим. И сразу за городскими воротами встретил воскресшего Христа, который, неся на плечах крест, направлялся в Город. «Quo vadis, Domine?» – изумленный, спросил Его апостол. На что ответил ему Иисус: «Иду в Рим, чтобы опять быть распятым». Петр внял глубокому смыслу его слов и, устыдившись слабости своей, вернулся. Что за этим последовало, известно: укрепившись благодаря Учителю в вере своей, апостол Петр тоже принял смерть на кресте.

Сейчас, в последние месяцы второго тысячелетия после Рождества Христова, на заре рождающегося третьего тысячелетия, вопрос, заданный в ту давнюю ночь, звучит по-прежнему актуально. Quo vadis? Куда ты идешь, человечество? Куда движется европейский мир с его культурой, в основе которой лежит христианство? Куда идут – как неотъемлемая часть этого мира – венгры, Венгрия? А главное, куда идет отдельный человек, уникальный, неповторимый индивид? Всю гамму возможных ответов на этот вопрос содержат в себе и предлагают два тысячелетия истории христианства – точно так же, как, по всей вероятности, и другие вероучения, другие философские системы, другие мировоззрения и культуры. Однако в Европе (на протяжении последних двух тысячелетий, а у нас, венгров, на протяжении тысячелетия) именно христианство предопределяло выбор ответа, в духе того краткого диалога, что прозвучал на Аппиевой дороге: «Quo vadis?» – в течение двадцати с лишним веков вопрос этот повторяется постоянно, побуждая людей делать выбор, твердо обозначать свою позицию, преодолевать колебания, подавлять в себе малодушный порыв к бегству, упорно сопротивляться стихиям и враждебным силам, сохранять верность высоким идеалам.

Если ты человек верующий, то и сегодня, на рубеже тысячелетий, оптимальный, удовлетворяющий душу и сердце ответ на извечный вопрос «Quo vadis?» наверняка способна дать тебе мистерия Искупления. Однако и для неверующих поиск такого ответа едва ли можно считать никак не связанным с ценностями, нормами, вызовами, которые содержатся в христианской культуре. Понять же эти ценности и вызовы вряд ли удастся без знания прошлого.