История под знаком вопроса - страница 2

И еще эта книга не показана тем, кто привык читать про прошлое строки, написанные с академическим спокойствием и гранитной уверенностью в своей правоте. Кто ожидает от автора позиции великана на высоком цоколе, с которого он вещает прижавшимся к мостовой карликам — читателям. Эта же книга — по крайней мере в некоторых своих пассажах — опускается до уровня полемики и высмеивания устоявшихся воззрений, она обращается к здравому смыслу читателей и просит их быть судьей в споре. И, главное, в ней задается слишком много вопросов, на которые у меня не всегда есть ответы. А это все недостойно серьезного автора!

Книга эта — не по истории. Она — об истории, а это не совсем одно и то же. Точнее, она о тех разделах истории человечества, которые составляют древнюю историю и историю средних веков (я могу для краткости говорить об истории старины). Вернее, она о тех фальсификациях, фантазиях, недоразумениях, ошибках, повторах и заблуждениях, которыми эта история старины в такой мере напичкана, что я считаю себя вправе говорить здесь не об исторической науке, как это принято еще и в наши дни, а о фантастической сказке по имени История.

Книга эта в какой-то мере и о конкретных людях, которые при думали или скомпоновали эту сказку, возвели ее в разряд канонизированных истин. Но и о тех людях, которые в эту сказку не поверили и постепенно вскрыли механизм возникновения и канонизации этого крупнейшего в истории человечества заблуждения, этого гигантского сборника фантастических сказок, которыми и по сей день морочат головы как детям, так и взрослым.

Оговорюсь сразу, что я ничего не имею против сказок. Я их сам охотно придумываю, рассказываю детям, а также читаю и другим настоятельно рекомендую. Но я убежден, что сказки следует читать и даже изучать именно как сказки, а не как науку о прошлом человечества. Даже сказки, записанные несколько сот лет тому назад, продолжают оставаться сказками по сей день.

Человечество знало много сказок, которые воспринимались в свое время всерьез. О плоской Земле, которая покоится на трех китах. О вращении планет и звезд вокруг нашей планеты. О флогистоне и о философском камне. Многие из них воспринимаются сегодня уже не как научные истины, а всего лишь как заблуждения, как боковые тупики того лабиринта познания мира, по которому наука, спотыкаясь и топчась на месте, ведет человечество.

В какой-то мере их разоблачили естественные науки и математика. Вернемся, например, к бывшему когда-то традиционным представлению об ежесуточном вращении звезд и планет вокруг Земли и рассмотрим их на фоне современной оценки расстояний между небесными телами, подтверждаемой всей практикой полетов автоматических космических станций по Солнечной системе. Ведь если от Земли до Солнца приблизительно 150 000 000 км, то Солнцу, вращаясь вместе со звездами вокруг Земли, пришлось бы ежедневно пробегать весь круг вокруг Земли или около миллиарда километров. А это как — никак около 40 000 000 км в час или 11 000 км в секунду. Сатурн отстоит от Земли почти в 10 раз дальше, чем Солнце, так что его скорость вращения вокруг Земли составляла бы уже треть скорости света. Нептун еще в три раза дальше: ему пришлось бы вращаться вокруг Земли приблизительно со скоростью света. А уж Плутон мчался бы по космосу быстрее света. О звездах и говорить не приходится! Знающий физику может воспринимать такую картину только как сказку.

Алхимия уступила место химии, а астрология астрономии и астрофизике. Но возникшие несколько позже этих — начинающихся на «а» и крайне уважаемых еще не так давно — областей знания историческая «наука» и ее младшая сестра историческая хронология пережили своих методологически родственных им сестер в своем почти первозданном позднесредневековом виде. История разрасталась вширь, но сохраняла свой костяк хронологии и свою базисную номенклатуру выдуманных исторических персонажей и событий в течение последних 400 с малым лет. В отличие, например, от своей сестры географии (еще в канун Великой французской революции книги по истории носили сильно выраженный географический характер), которая за те же четыре века претерпела сильнейшую модернизацию и сегодня действительно является серьезной наукой.