История Португалии - страница 19

Завоевание территории продолжилось на следующем этапе, на протяжении всей первой половины XIII в. Распад и междоусобная борьба мелких мусульманских государств облегчили продвижение португальцев на юг. Особенно многочисленные военные походы предпринимались в период правления короля Саншу II; это совпало с ростом политического господства крупной знати. Один за другим были завоеваны города Элваш и Журоменья (1229), Моура и Серпа (1232), Алжуштрел (1234), Мертола и Айямонте (1240). Когда у власти находился уже Афонсу Болонский, завершилось завоевание Алгарви — Фару (1249) и всей западной части провинции (1250). Курьезный факт: войска конселью города Порту не участвовали в завоевании Фару, откупившись деньгами.

Не все завоевания в Алентежу и Алгарви велись непосредственно королем, часть из них осуществлялась военно-монашескими орденами, в частности рыцарями Ордена Сантьяго. Король вознаграждал эти услуги крупными пожалованиями полуфеодального характера: управление землями передавалось в руки орденов. Таким образом они становились землевладельцами и организовывали экономическое освоение земель за счет предоставления в аренду земледельцам крупных наделов. Некоторые считают, что это могло затруднить установление крестьянской земельной собственности и иметь отношение к формированию алентежанского латифундизма.

Захват португальцами Алгарви привел к конфликту с Кастилией, считавшей себя вправе претендовать на этот район. Вероятно, такое право было признано португальским королем Саншу II в обмен на военную помощь, оказанную ему королем Кастилии. Вот почему так торопился Афонсу, едва закончив гражданскую войну, завоевать то, что еще находилось во владении у мавров, с тем чтобы поставить кастильцев перед свершившимся фактом.

Однако король Кастилии решил защитить свои права. Произошла короткая война (1252— 1253), в результате которой стороны вновь вернулись к переговорам. Подписанное в Бадахосе в 1267 г. соглашение закрепило границы между двумя государствами по руслу реки Гвадиана, от места слияния с рекой Кайя и до устья. Португалия отказалась от района Арасена, а Кастилия согласилась с потерей Алгарви. Таким образом, конфигурация территории Португалии стала очень похожей на нынешнюю. Позднее встал вопрос о Рибакоа (Сабугал. Каштелу-Родригу, Алмейда и др.; они отошли к Португалии по Альканьисскому договору в 1297 г.). Португалия окончательно утвердилась в своих границах.

Самым известным фактом истории многовековой борьбы против мавров было сражение при Оурики 25 июля 1139 г., то есть за год до того, как Афонсу Энрикиш стал титуловаться королем.

Существуют три серьезных причины, благодаря которым это событие получило известность: факт, миф и демифологизация.

Фактом был бой с маврами, состоявшийся во время одного из набегов (fossadas), которые христиане часто устраивали на территории мавров, чтобы завладеть их скотом, рабами и другой добычей. Неожиданно на пути у них оказалось войско мавров, однако христианам удалось одержать победу, несмотря на значительное численное превосходство противника.

Произошло это, очевидно; на полях Оурики: так в Средневековье назывался район Нижнего Алентежу. Это местонахождение дало повод для больших споров среди историков, считавших странным тот факт, что Афонсу Энрикиш рискнул так далеко углубиться на территорию проживания мавров, в то время как самым удаленным пунктом границы был город Лейрия. Но, вероятно, подобные набеги и прежде устраивались далеко в глубь территории; в рукописи «Жития св. Теотония», датированной концом XII в., говорится, что однажды во время такой вылазки ее участники даже оказались вблизи Севильи. В период правления Афонсу Энрикиша его наследник престола тоже ходил грабить пригороды Севильи; там он погубил столько людей, свидетельствует другой источник, что воды Гвадалквивира стали красными от крови...

Мало что можно с уверенностью рассказать об этом сражении. В источниках говорится о большом количестве участвовавших в нем мавров, однако преувеличения были составной частью подобного рода описаний. В одном тексте говорится о десяти тысячах, в других — о сорока. Позже португальские летописцы приписали один ноль к самой большой цифре и зафиксировали число четыреста тысяч. Но, несомненно, это легендарное событие в свое время стало сенсацией. Спустя много лет, когда королевские чиновники проводили расследование и для этого опрашивали самых пожилых жителей одной из деревень, они спросили одного очень старого человека, сколько ему лет. Тот ответил, что не знает, но помнит, что во время войны в Оурики он был двадцатилетним юношей.