История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг. - страница 44
. О том же заявили в Гааге послу Куракину. И все-таки гневная речь Шафирова произвела на власти Республики должное впечатление. Адмиралтейства Роттердама и Амстердама получили тайный приказ: под предлогом нехватки денег и матросов резко сократить число снаряжаемых кораблей. Сбор дополнительных средств на экспедицию прекратили. Стратегия гаагских политиков была ясна: если эскадра будет небольшой, это поможет рассеять недоверие русских>{237}.
Давление со стороны России — не единственный дипломатический фактор, с которым вынуждены были считаться правящие круги Республики. Еще в августе 1717 г. испанские войска заняли Сардинию. По Утрехтскому мирному договору 1713 г. бывшие испанские владения Милан, Неаполь и Сардиния достались австрийским Габсбургам, а Сицилия — герцогу Савойскому. Однако в Мадриде с переделом Италии не смирились. В Гааге испанский посол объяснил секретарю шведской миссии дело так: неужели король Испании должен безучастно смотреть, как король британский (он же курфюрст Ганноверский) пользуется слабостью шведов, чтобы прибрать к рукам Бремен и Верден?>{238} Время для вторжения на Сардинию испанцы выбрали точно: австрийская армия в тот момент воевала с турками под Белградом. В Мадриде рассчитывали на то, что австро-турецкая война быстро не кончится, а Великобритания и Голландия на вооруженное вмешательство не пойдут.
С октября 1717 г. в Лондоне начались тайные многосторонние переговоры, и к февралю следующего года были намечены контуры компромисса. Испанскому королю предлагалось Сардинию покинуть, а за это его сыну, инфанту Карлосу, предоставили бы право унаследовать герцогства Тосканское и Пармское после того, как правящие там династии останутся без мужского потомства. Вместе с тем король Испании, внук Людовика XIV, вынужден был бы навечно отказаться от прав на французский престол: таково было главное требование руководившего Францией герцога Орлеанского, регента при малолетнем Людовике XV. Сардинии и Сицилии предстояло поменяться владельцами: герцог Савойский стал бы королем Сардинии, Сицилия же досталась бы Габсбургам. Наконец, по умолчанию было решено, что монарх Великобритании и Ганновера сохранит бывшие шведские владения Бремен и Верден за собой. Так амбиции Габсбургов в Италии были увязаны с политическими интересами герцога Орлеанского и территориальными аппетитами короля Георга I.
Уже в ноябре слух о лондонских переговорах дошел до Гааги, однако официально господа «Высокомочные» узнали о них лишь в апреле 1718 г. Естественно, это вызвало возмущение, ведь таким образом Республика уже не могла ни на что существенно повлиять. Британское правительство хотело сначала само выстроить всю систему договоренностей. Но совсем обойтись без участия голландцев было невозможно: Лондон нуждался в Гааге для более эффективного воздействия на короля Испании, да и вообще нейтралитет Республики вне международных союзов представлялся британским политикам нежелательным. В случае войны между Испанией и Великобританией последняя рисковала утратить приобретенные по Утрехтскому договору коммерческие выгоды в испанских владениях, если бы осталась без военной поддержки со стороны голландцев. В интересах британского Меркурия голландцы должны были при необходимости выступить вместе с британским Марсом.
Предложенный Лондоном Четверной союз (Великобритания, Франция, Австрия и Голландия) против испанцев вызвал в правящих кругах Республики, особенно в Амстердаме, острые споры. Тем, кто хотел уменьшить влияние англичан на политику страны, противостояли сторонники пробританского курса во главе с Хейнсиюсом>{239}. Уильям Кадоген, посол короля Георга, вновь проявил себя настоящим мастером коммуникации, охотно прибегая к испытанной тактике угроз. Генеральным штатам, говорил он, не стоит думать, будто в случае нейтралитета Республики в войне Великобритании, Франции и Австрии против Испании голландская торговля с испанскими владениями не пострадает. Когда же угрозы не помогали, британский посол менял тон, заверяя голландских политиков, что вступление в предложенный союз не потребует от их страны реального участия в военных действиях. В августе 1718 г. выяснилось, однако, что посол поторопился. Против того, чтобы участие Республики в союзе было чисто формальным, только на бумаге, выступила Франция, опасаясь, что в условиях войны голландцы вытеснят французов с испанских рынков. Четверной союз был официально заключен. Правда, состоял он юридически пока лишь из трех держав: Великобритании, Франции и Австрии.