История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг. - страница 65

. 24 мая Рюмпфу и де Би было заявлено, что неограниченная свобода судоходства на Балтике разрешена… но при определенных условиях. В донесении Хейнсиюсу Рюмпф изложил эти условия так:

1) Первые корабли голландцев, вошедшие в Балтийское море, обязаны доставить в Швецию «для продажи по справедливой цене столько зерна, продовольствия, пеньки, мачт и других необходимых товаров, сколько там нужно»;

2) Генеральные штаты должны твердо гарантировать, что никто из их подданных не дерзнет под страхом смертной казни поставлять врагам Швеции контрабандные товары;

3) Республика приложит все усилия к тому, чтобы плаванию торговых судов в Швецию и обратно ничто не препятствовало и чтобы «Дания как можно скорее отозвала свою эскадру, которая в настоящее время блокирует город Гётеборг»;

4) Генеральные штаты, которые некогда выступили гарантом Травентальского мирного договора 1700 г. между Данией и Швецией, постараются «всеми силами» воздействовать на ситуацию в балтийском регионе таким образом, чтобы «Ее Величество королева могла добиться желательного и почетного мира»^>{359}.

Первое условие показывало, в какой безнадежной ситуации находилась воюющая Швеция, которой не хватало буквально всего. При этом совершенно естественно было надеяться на торговые суда из Голландии. Отношения шведов с Великобританией из-за ее личной унии с Ганновером были тогда еще напряженными, и трудно было себе представить, что провиант в шведские порты будут поставлять англичане. Окруженной врагами Швеции ничего не оставалось, как ждать помощи от Республики. Понятно, что Рюмпфа и де Би это вполне устраивало. Такая зависимость шведов от жизненно необходимых товаров, доставляемых на голландских судах, сулила всем провинциям Республики немалые экономические и финансовые выгоды. Оба дипломата получили возможность проявить по отношению к своим шведским собеседникам любезность, сообщив им, что в течение одной лишь весны 1719 г. пятьдесят голландских кораблей заходили в порт Стокгольма со всякими нужными шведам грузами.

Со вторым условием, выдвинутым шведским правительством, дело обстояло сложнее. В Гааге, как известно, ни для кого не было секретом, что голландские купцы, особенно амстердамские, снабжали и продолжают снабжать оружием и военными материалами Россию. Шведско-голландскими договорами 1699 г. о торговле и взаимной обороне это, кстати, не запрещалось, однако договоры давно утратили силу и больше не имели никакого значения. Нетрудно было догадаться, что требование Швеции, чтобы голландцы ввели смертную казнь за поставки контрабандных товаров ее противникам, не вызовет в правящих кругах Республики бурного одобрения. Не говоря уже о том, что выносить приговоры голландским купцам входило в компетенцию не Генеральных штатов, а штатов провинции Голландия. Де Би и Рюмпф обо всем этом мудро помалкивали и просто обещали передать условие шведов в Гаагу.

По-своему болезненным было также третье условие. Оно, правда, не требовало от голландцев немедленно взяться за оружие против врагов Швеции. Речь могла идти об усилиях дипломатических. Но действия датского флота внушали немалое беспокойство. В начале апреля датчане блокировали Гётеборг, а в середине месяца уже перехватили десять голландских судов и отослали в Норвегию. Несколько недель спустя заинтересованные купцы обратились к Генеральным штатам с настоятельной просьбой отправить на Балтику эскадру^>{360}. Подобное решение должны были поддержать все провинции, поэтому «Высокомочные», в свою очередь, запросили мнение провинциальных властей, в результате чего было потеряно еще больше времени.

Конечно, датскому дипломату в Гааге указали на явное нарушение его страной датско-голландского торгового договора от 15 июля 1701 г. и заявили, что Республика оставляет за собой право всеми мерами добиваться возмещения ущерба. В Гааге, однако, понимали, что угроза эта пустая, ибо на снаряжение военных кораблей просто не было денег. Насколько драматически обстояло положение с финансами, показали разговоры с представителями адмиралтейств. Только амстердамское адмиралтейство в состоянии было выделить средства на снаряжение пары фрегатов. Но этого было недостаточно: эскадра должна была насчитывать не менее десятка судов