История ран - страница 8

И вот почему контакт «Ханекава Цубаса» стал первым в этом списке.

— Да что с ней…

Мотивация ее поступков выше моего понимания.

Друг?

Еще разок — и правда друг?

Неужели все так и есть?

Да и потом, что можно сказать о девушке, которая первый раз говорила с парнем, знающим ее имя, и которая так просто поделилась своей контактной информацией? Может, я слишком устарел?

Не понимаю.

Но была одна вещь, помимо непонимания, которую я четко осознал.

Ханекава Цубаса.

Образцовая ученица, староста класса.

Не зазнайка.

— …Удивительная девушка.

Прирожденная староста класса.

Ханекава Цубаса.

Встретиться с такой персоной после церемонии закрытия, а потом… Начинались весенние каникулы, но это было уже неважно.

Даже если это было похоже на предупреждение.

Моя интуиция валялась в спячке.

Я думал об этом весь день.

А ночью отправился в путешествие по маленькому городку, погруженному в темноту. Велосипеда с собой у меня не было.

Я не совсем понимал, почему я иду пешком, но точно знал, почему не еду на велосипеде.

Кстати, у меня их целых два.

Один — самый обычный, на котором я катаюсь в школу. Второй — горный, его я люблю больше.

Я бы катался на нем даже просто так, но сейчас мне не хотелось этого делать. Если бы этот велосипед, закрытый на семь замков, пропал — моя семья сразу бы узнала, что я тоже исчез из дома.

Если забыть о прошлом, сейчас я мог делать все, что душе заблагорассудится.

Этим я и отличался от своих сестер (которые тоже не любили различные правила) — в данный момент, в комендантский час, не разрешающий выход на улицу ночью, они не могли помешать мне.

Иногда я хочу, чтобы мои вылазки остались в тайне.

Все банально — я вышел купить порно-журналы.

...

Да уж.

Я объясню.

Я просто не мог забыть трусики Ханекавы!

Рою себе могилу, да?

Но так дела и обстояли на самом деле.

Я говорил, что не забуду это видение до конца своей жизни, но даже помыслить не мог, что все будет настолько плохо.

С момента прощания Ханекавы, ее нижнее белье было перед моими глазами. Я думал, что медленно и печально забуду об этом, но вот прошло уже больше десяти часов, и даже теперь, если бы кто-то пересадил мои глаза другому человеку, он бы увидел изображение ее трусиков.

Проклятье.

Даже при том, что мы потом долго разговаривали, в моей памяти остались только ее трусики, черт меня подери! Единственное, что я помню — трусики!

Она хорошая девочка.

Ханекава очень хорошая девочка.

Я лишь зря мучил себя.

Чувствовал ответственность.

Ханекава просто божественна! А у меня такие грязные мысли...

Но все-таки что это?

Чужие трусики — неужели я никогда их не видел? Я ведь учусь в продвинутой школе и половина студентов Наоецу — девочки, в большинстве своем из средних классов. Следуя моде, многие из них носили короткие юбки — засвечивание чьего-то нижнего белья было обычным делом, но первый раз я наблюдал это во всей красе.

Такое даже в средней школе не случалось!

А в начальной ... Ай, забудем про нее.

Значит, это было первое в моей жизни ...

Как же правильнее сказать... Кажется, эти чувства были похожи на сюжет романтической манги 80-х годов.

Кто бы мог подумать, что Ханекава Цубаса, вообще не общавшаяся со мной, вот так вот отметится?

Да ё-мое!

Разрыв шаблона.

Я уверен, что девочки, которые показывают свои трусики мальчикам, так не терзаются.

Ужасно! Ужасно!

Хм, хоть все так и было, если подумать об этом четко и ясно, то это ведь было лишь маленькой встречей.

Хотя даже встречей это трудно назвать.

Ханекава, наверно, уже давно обо всем забыла.

Видимо, мне даже не нужно терзаться ... Да уж, действительно, я такой беспомощный.

Неважно... В этот маленький отрезок времени или даже до конца моей жизни, эта вина будет преследовать меня, порождая небольшой страх.

К этому «другу».

Вот почему я ненавижу это — моя человечность резко летит под откос!

Я просто не могу не думать об этом.

Поэтому после того, как город окутала тьма, я выбрался из дома.

Чтобы добраться до единственного большого книжного магазина в этой дыре и прикупить себе ночного чтива.

Результатом этой миссии были две книжки с картинками, и сейчас я направлялся обратно домой.

Разумеется, две искомые книги я смешал с другими печатными изданиями. Такое извращение ради двух журналов — не пытайтесь повторить это дома. Просто я такой человек.