История российского мусульманства - страница 7
«Все, что мы знаем об обстановке, в которой Мухаммад провозглашал людям приходившие к нему откровения, показывает, что он был искренен. Искренность Мухаммада не раз ставилась под сомнение и его современниками, и врагами его религии. Как обман толковались его пророчества в знаменитом европейском средневековом вольнодумном трактате «О трех обманщиках», где таким же образом разоблачались Моисей и Иисус… Некоторые европейские исследователи тоже отдали дань такой точке зрения, опираясь, в частности, на некоторые эпизоды, когда «откровения» приходили очень уж кстати для решения проблем политической борьбы или даже личной жизни пророка. Однако у нас нет серьезных оснований сомневаться в том, что Мухаммад в своих переживаниях абсолютно искренним, что он верил и знал, что тексты Корана приходят к нему «извне». Стиль Корана, конечно же, менялся, становился более спокойным. Однако повсюду в Коране он сохраняет все специфические признаки экстатической речи, отличающие Коран от всех предшествующих и последовавших произведений арабской словесности. Не только Мухаммад, но и его современники хорошо различали речь, идущую «свыше» (это пересказывалось потом как части Корана), и собственную речь Мухаммада (это фиксировалось потом какхадисы)[3]».
Коран, как и все предыдущие Священные Писания, должен был пользоваться местными примерами, чтобы притчи его были более доходчивы. В этом смысле нет ничего удивительного, что коранические рассказы об Иисусе чаще всего находят соответствия именно в тех версиях христианского учения, которые сохранились в арабском мире как апокрифические евангелия, например, «Евангелие детства».
Что же до того, что Святой пророк мог якобы воспользоваться христианскими источниками, об этом сугубо научным языком написано в широко известной в мире многотомной «Энциклопедии ислама», изданной в Лейдене. Это – совокупный и чрезвычайно скрупулезный труд многих востоковедов Востока и Запада, и его меньше всего можно уличить в религиозной или научной предвзятости. Вот что говорится о возможности евангельских заимствований в Коране в подробнейшей статье «Инджил (Евангелие)»:
«В Коране явлены некоторые персонажи евангелий, а именно, Иисус, Мария, Иоанн Креститель, Захария, апостолы; там же отражаются и некоторые фактические события (Благовестие, чудеса Иисуса), которые так поразительно похожи на евангельские, что возникает вопрос, в каком отношении они стоят к предшествовавшим Корану евангелиям. Для верующих мусульман этот вопрос не представляет ни малейших затруднений: один и тот же Бог явил миру обе книги, и пророк Мухаммад, получавший откровения непосредственно от Бога, не нуждался в том, чтобы пользоваться, прямо или косвенно, христианскими Писаниями для того, что воспроизвести некоторые черты этих Писаний. Историка религии, тем не менее, правила научной дисциплины обязывают здесь к поиску возможных исторических связей. Первым вопрос следует поставить следующий: какими знаниями об евангелиях могли обладать Мухаммад и первые мусульмане? Этот вопрос ведет за собой вопрос о переводах евангелий на арабский язык, так любое знание греческого, сирийского или арамейского языков со стороны Мухаммада и его Сотоварищей можно исключить».
Выясняется, что частичные переводы евангелий на арабский язык во времена пришествия ислама если и существовали, то сводились к «изолированным и спорным деталям». Другое дело, что арабские переводы евангелий были у сирийских христиан VIII века, но к VIII веку Коран уже не только сложился, но и приобрел свою каноническую форму.
«Таким образом, мы можем… заключить, что с позиций науки сегодняшнего дня нельзя утверждать, что Мухаммад и его первые сотоварищи могли непосредственно знать евангелия на арабском языке… Распространение христианских идей в Аравии до пришествия ислама, помимо нарративных пересказов евангелий и апокрифических книг, шло главным образом, если не всецело, посредством устных поучений и ежедневных бытовых разговоров»,
заключает «Энциклопедия ислама». Более того, когда мы говорим о первом соприкосновении ислама с христианством, мы, как и во многих других подобных случаях, склонны забывать, что христианство на Ближнем востоке седьмого века было чрезвычайно неоднородно, и с точки зрения сегодняшнего православия или католицизма его подавляющая часть отвергается как ересь. Даже и сегодня в древнейших толках христианства, таких как христианство коптов или эфиопов, сохранилось множество обрядов, напрямую связывающих их с иудаизмом времен Иисуса, например, обрезание и отказ от свинины.