История Сарры, жены Авраама - страница 13

ощупывал каждую черточку ее лица. Губы его от сосредоточенности подобрались, как у дикой кошки. Сара, словно завороженная, смотрела на его ярко-белые десны, слишком раздвинутые желтые зубы, стараясь не проявить своего отвращения и страха. Вокруг не слышно было ни одного звука, кроме потрескивания углей.

Неожиданно барю поднес поднос с внутренностями к груди Сары, которая схватилась за его края. Поднос оказался тяжелым, тяжелее, чем ей казалось, и Capa едва удержалась от того, чтобы не опустить глаза при виде живой ярко-красной плоти.

Барю отодвинулся от нее, отступил на несколько шагов. Не отводя взгляда от Сары, он остановился возле кирпичного очага и поставил статуэтку своего бога на стоявший рядом каменный стол. Бородка его задрожала, но рот оставался плотно сжатым. Он медленно поднял глаза к тени на потолке, потом повернулся к своему богу, раскинул руки в стороны, наклонился вперед и громким голосом, от которого все вздрогнули, заговорил:

— О Асаллули, сын Эа, мой всемогущий властитель пророчества, я очистил себя ароматом кипариса. О Асаллули, прими этот икрибу во имя Ишби Сум-Узура, во имя Сары, твоей прислужницы. Появись, О Асаллули, слушай беспокойство Ишби Сум-Узура, который отдает замуж свою дочь Сару. Слушай его вопрос и дай оракулу благоприятный ответ. Будет ли Сара хорошей, верной и плодовитой женой с месяца кислиму, третьего года правления Амар-Сина?

В храме стояла тяжелая тишина.

Ничего не происходило. Никто не двигался. Мускулы Сары напряглись так сильно, что она почувствовала в теле легкое покалывание. Шея заболела, словно в нее вонзилась стрела. Боль спустилась в плечи, руки, охватила бедра! Все ее тело так напряглось под тяжестью подноса с внутренностями, что она едва не закричала от боли.

Прорицатель вновь оказался рядом с ней. Положил на ее руки свои оледеневшие руки, в которых кости, казалось, были покрыты одной только тонкой кожей. Резким жестом он забрал у нее поднос. Сара глубоко вздохнула. Боль медленно, словно ускользающая вода, покидала ее члены. За ее спиной раздались вздохи облегчения, но отец и Киддин продолжали стоять, не шевелясь.

Барю положил куски печени на три керамических цилиндра, стоявших вокруг статуэтки его бога. Достал из большого кожаного мешка исписанные таблички и баранью печень из покрытой лаком глины. Быстрым шагом он подошел к занавеске, которая прикрывала ближайшее к столу отверстие. Дневной свет ворвался в помещение и запрыгал по завиткам плотного, голубого, похожего на водоросли дыма.

Он вернулся к столу и остановился, услышав странный свистящий звук. Все присутствующие выпрямились, глаза их расширились от беспокойства. Прорицатель не отводил глаз от печени. На правом куске печени появился пузырь, потом выступили капельки крови. Снова послышался свистящий звук. Испуганный шепот пробежал по комнате. Сара почувствовала, как рядом задрожала рука ее отца.

Прорицать сделал осторожный шаг вперед. Печень соскользнула с цилиндра, сложившись, словно кусок ткани, и под общий крик ужаса, наполнивший храм, упала на пол.

Сара не смела смотреть на отца. Страх парализовал ее горло и спину. Прорицатель, не говоря ни слова, не глядя ни на кого, подошел к столу, склонил свою белую голову, поднял упавшую на пол печень и положил ее в корзину, наполненную кипарисовыми стружками.

Со вздохом облечения все присутствовавшие приготовились к долгому гаданию по печени.

Сара призвала все свое мужество и терпение. Это могло длиться несколько часов по водяным часам, клепсидре. Прорицатель мог начать анализ предсказания оракула днем и закончить только поздно вечером. Он должен был тщательно рассмотреть каждую часть печени. Руки барю дотрагивались до нее, растирали, разрезали. Он считал каждую цисту, каждую трещину, каждый гнойничок, проверяя их расположение, смысл, сопоставляя их с исписанными табличками и с керамической печенью. Иногда он записывал свои наблюдения на свежих табличках.

Однако в этот раз дело пошло быстро. Примерно через час прорицатель выпрямил свое хрупкое тело, вымыл и тщательно вытер окровавленные руки. Ишби Сум-Узур напрягся, Сара услышала его участившееся дыхание, от которого сильнее забилось ее собственное сердце, и беспокойство вновь закололо где-то в спине.