История села Мотовилово Тетрадь 4 - страница 4

– Выходит так!

Расплатившись за рыбу, Савельев еще взял кило сладких кренделей к чаю, уплатив за них еще двенадцать копеек. Попрощавшись с Васюниным, Савельев вышел из лавки.

Проходя мимо лавки Лаптевых, Савельев зашёл и в неё. Сюда из Арзамаса только что привезли свежей колбасы. По всей лавке разнёсся разжигающий аппетит приятный колбасный запах.

Василий Ефимович осведомился у Екатерины Ивановны о цене.

– Пятьдесят пять копеек за кило, – весело ответила продавщица.

– А дешевле как? – по старой привычке в шутку переспросил Василий. Хозяйка молча показала на вывеску, висевшую на стене лавки. «Цены без запроса», – с расстановкой по слогам прочитал он. – Тогда взвесь мне полкило, для пробы, – попросил Савельев.

Екатерина Ивановна отвесила полкилограмма:

– Двадцать семь с половиной копеек! – объявила сумму хозяйка.

– А где я возьму полкопейки-то, – обеспокоенно сказал Савельев.

– А я сдам, у меня всякая мелочь имеется, – успокоительно отозвалась продавщица, – вот, посмотри, государство и полкопеечные монеты в обращение выпустило.

Находящиеся в лавке мужики с интересом кинулись рассматривать блестящую маленькую медную монетку достоинством в полкопейки.

Василий Савельев явился домой с охапкой покупок, а на другой день в праздник Крещенье за обедом, наряду с жирными щами из свинины ели вареного сазана и колбасу, а после пили чай с кренделями. Только с самоваром на этот раз у них произошла по недосмотру авария. Саньке было поручено поставить самовар. Не посмотрев, есть ли в нем вода, Санька, наложив углей, разжёг его. Угли в скорости буйно разгорелись, самовар не закипел, а как-то странно зазвенел. Услышав ненормальный звук, бабушка тороплива закричала:

– Скорей сымай трубу, а то самовар убежит!

Санька торопко снял трубу и в испуге убедился, что воды в нем нет. Угли он залил водой, а из перевернутого самовара на пол выпал слиток расплавленного олова. Санька, чтоб не попало за оплошность, поспешно принёс ведро воды, залил ее в самовар. Дело обошлось без особых утрат. Самовар расплавился частично, и вскоре он поспел, был готов к общему чаепитию. Семья уселась, как обычно, в верхней комнате, и принялись за распитие беленого топленым молоком чая, блаженно прикусывая душистые крендели.

– Чай да сахар! – поприветствовала сидящих за столом пришедшая к Савельевым соседка Анна Крестьянинова.

– Просим милости с нами чаевничать, – ответил ей Василий Ефимович.

– Спасибо, разве только чашечку, – задорясь на крендели, соблазнилась Анна.

Ей налили стакан чаю, забелили топленым молоком, подали крендель.

– Где это ты, Василий, кренделей-то купил? – спросила Анна.

– У Васюнина, – ответил Василий. – В лавке у них всего вдоволь. Я было уходить, а он вдобавок конфетку с мохром мне дал. Вон Володька ей забавляется.

– Да, красные купцы умеют торговать, – с похвалой о Васюнине отозвался Василий.

– А я вчерась в лавку к Лаптевым ходила, купила мужику на штаны две литры черного молестину да метру красину. Уж больно молестин-то черен, как у ворона крыло. Хотела еще миткалю купить, поглядела, а он больно уж редок, – доложила Анна о вчерашних покупках.

– Бают, в городе всего много, разного товару появилось и все больно дешёво, так что ни дар, ни купль. Мы с Федором собираемся, как-нибудь поедем. Да, бишь, я чего наслышалась: в какой-то Японии больно сильное землетрясение было, и много народу там погибло, – болезненно вздыхая, оповестила Савельевых любительница до разных новостей Анна.

– А в сибирской тайге, я читал, в 1908 году с неба упал какой-то большой тунгузский камень, много лесу повалило, – известил старших Санька.

– Да, какое-нибудь послание, а господь посылает на нас грешных, – высказала свое суждение о происшествиях бабушка Евлинья.

– А правда, еще болтают, как будто комета какая-то на небе появилась. Это быть опять к войне, – вспомнила от кого-то услышанное Анна.

– Дива нет! И войне не долго вспыхнуть, – высказал свое мнение Василий. – Только было утихомирилась матушка Россия, налаживать все стали, а вот на тебе, опять о войне слухи, – сокрушался он.

– А как в прошлую-то осень затмение-то луны было, помните? Месяц-то у всех на глазах так было и исчез весь, как бы тогда мы без месяца-то, а? – вступила в разговор Любовь Михайловна.