История социологической мысли. Том 1 - страница 30
, которое многие авторы считают наиболее оригинальным вкладом американцев в социальную теорию[130].
Вслед за его создателями мы будем пока что использовать определение «социальный прагматизм». По причинам, которые должны стать понятны далее, это определение нередко применяли как синоним термина «социальный бихевиоризм». Определение «символический интеракционизм» было использовано спустя много лет Гербертом Блумером как название направления, являющегося продолжением изысканий, начатых социальными прагматистами: Джеймсом, Кули, Дьюи, Томасом и Мидом.
1. Прагматизм и социальная мысль
Рассмотрение прагматизма как такового не является здесь нашей целью, поскольку о нем существует очень много историко-философских работ. Но обязательным представляется обсуждение главных направлений его влияния на социальные науки, особенно же на социологию, где связанная с именем Уильяма Джеймса (William James) (1842–1910) «‹…› идея открытого мира, в котором была натурализована неуверенность, выбор, гипотеза, новизна и возможность»[131] нашла, пожалуй, самый сильный отклик. Принимая эту идею, прагматизм совершил тотальную деструкцию спенсеризма (неимоверно сильного в ранней американской социологии): он создал концепцию человека как действующего субъекта, а не только объекта, подчиняющегося законам природы и разве лишь наблюдающего за независимыми от него процессами. Вместе с тем, однако, прагматизм обещал дать право на сохранение популяризированной спенсеризмом нормы научности, а также возможность экспериментальной науки. Он не был простым отрицанием доминирующей до сих пор социальной философии; прагматизм сохранял некоторые ее важные элементы, а среди них идею эволюции. Эту двойственность прагматизма замечательно передают размышления Джеймса: «Вы ищете такой системы, которая сумела бы соединить в себе две вещи: с одной стороны, честное научное обращение с фактами и готовность считаться с ними – словом, дух приспособления, а с другой – старую веру в человеческие ценности и в вытекающую из них спонтанность, – безразлично, романтического или религиозного типа»[132].
Граница между прагматизмом и спенсеризмом была в американской мысли границей эпох. «Взгляд Спенсера, – как пишет Хофстедтер, – прекрасно передавал период ожидания спасения от автоматического прогресса и laissez-faire; прагматизм был освоен национальной культурой тогда, когда люди начали думать о манипуляции и контроле. Спенсеризм был философией неизбежности, прагматизм стал философией возможности. Центром логической и исторической оппозиции прагматизма и спенсеровского эволюционизма был подход к отношениям между организмом и окружающей средой. Спенсер удовлетворился тем, что признал среду устойчивой нормой – позиция, свойственная тому, кто в принципе не имеет никаких жалоб на существующий порядок. Прагматизм, имеющий более позитивный взгляд на деятельность организма, видел в окружающей среде нечто, чем можно манипулировать. Господствующие взгляды подвергла сомнению именно прагматическая концепция отношения интеллекта к среде ‹…› Самым значительным вкладом прагматизма в развитие социальной мысли было пробуждение веры в эффективность идей и возможность новизны ‹…› В той же степени, в которой Спенсер выступал за детерминизм и контроль человека окружающей средой, прагматисты выступали за свободу и контроль среды человеком»[133].
Ключевое значение имела предложенная прагматистами концепция человека, которая не оставляла места ни представлению о нем как готовом творении природы (каким он был, например, в инстинктивистских концепциях), ни концепции tabula rasa[134], пассивно испытывающей влияние природной или социальной среды. Человек становится тем, чем он есть, в процессе интеракции с окружающей средой, частью которой, конечно, являются другие активные организмы. Познание мира – часть этого процесса. Познающий субъект, как писал Джеймс, – это «‹…› не подвижное зеркало, лишенное какой-либо опоры и пассивно отражающее традиционный или просто существующий порядок. Познающий субъект – это, с одной стороны, актор, являющийся сотворцом истины, с другой же – некто, кто регистрирует истину, к созданию которой причастен. Интересы, гипотезы, постулаты – поскольку являются основой человеческой деятельности, в значительной степени меняющей мир, – помогают