История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций» - страница 13

Одному из самых волосатых учеников специальной школы № 9 Глебу Вильнянскому иногда удавалось пресечь поползновения на свою прическу: «Захожу в школу. У лестницы стоят завуч и несколько мальчишек с волосами чуть длиннее нормы, но короче, чем у меня. Завуч говорит: «Всем надо подстричься!» — Я наотрез отказался. — «Тогда не пойдешь на уроки». Я вышел из школы и все нестриженные пошли вслед за мной. Два урока мы где-то погуляли, а потом вернулись в школу, и никто нам ничего не сказал. Это была победа».

Естественно, такое поведение не могло нравиться руководству школ. Понятно, почему директор говорила Глебу: «С хулиганами нам легче бороться, чем с такими, как ты, вы идеологические противники». Она была недалека от истины. Еще в выпускном классе Вильнянский пополнил немногочисленные ряды свердловских хиппи. Видимо, слово это звучало как-то непривычно для уральских ушей, поэтому взращенные на отечественной почве дети цветов стали называть себя хипцами.

Они выглядели экзотично для Свердловска образца 1971 года. Вильнянский ходил в рваных джинсах, старой вельветовой куртке и кедах. Волосы у него были длинные, но торчали как пружины, и он никак не мог их пригладить.

Компания Глеба, куда, помимо него, входили студент музучилища Алексей Хоменко,[12] сын главрежа Театра музкомедии Сережа Курочкин и Сережа Горбунов из музыкальной десятилетки, любила проводить время, гуляя по Плотинке. Они были прекрасно знакомы с другими представителями хипцового племени. «Периодически Сергей Бурундуков с Женей Горбуновым затягивали под гитару «Битлов». Иногда это было так красиво, что все рты открывали. Вид у нас был прогрессивный — волосы чуть-чуть длиннее допустимого» (Алексей Хоменко).

Такая внешность не нравилась представителям правоохранительных органов. Они периодически отволакивали особо приглянувшихся хипцов в парикмахерские и устраивали сеанс принудительного оболванивания. Процесс стрижки сопровождался воспитательно-профилактическими беседами.

Главными местами сбора длинноволосой молодежи были набережные городского пруда и сквер на проспекте Ленина. Часть сквера ближе к улице Карла Либкнехта называлась «кадра». Здесь собирались те, кому больше хотелось петь. Хипцы, любившие поболтать, кучковались вокруг памятника Якову Свердлову, или попросту — «Яшки». Это были в основном студенты университета, расположенного рядом. Музыкальные ребята с «кадры» шепотом рассказывали друг другу страшные вещи про их идеологически вредные разговоры. Ходили жуткие слухи, что кто-то из них, немного перебрав спиртного, хотел отпилить «Яшке» металлический палец.

На самом деле все было куда безобиднее. Один из этих «болтунов», Андрей Матвеев, вспоминает: «Никакими хиппи мы не были, но мы об этом не знали и очень старались ими быть. Нас было несколько маленьких компашек, которые иногда пересекались. Мы пьянствовали, всякую ахинею несли… Пытались экспериментировать с какими-то таблетками, но вместо психоделических видений получали только рвоту или понос. Вообще, развлечения были невинные».

Университетские хиппари были только потребителями музыки, причем слушали в основном англоязычный рок. Другого тогда не было. Но гимн уральских хиппи был сложен на русском языке, его знали все «волосатики» вне зависимости от того, где они проводили свободное время. Назывался он «Дерево». По мнению Алексея Хоменко, эта песня появилась где-то на рубеже 70-х, когда в Свердловск попал «Abbey road».

Изначальные текст и мелодию «Дерева» придумал Сергей Бурундуков при участии Андрея Бондаренко, однако этот гимн распевали с таким количеством вариаций, что уместно написать: «Слова и музыка — народные».

От лица государства отеческим присмотром за детьми цветов занимался капитан милиции Долевский. В его служебные обязанности также входила опека меломанов на Туче. Видимо, в управлении внутренних дел капитан в основном отвечал за музыкальные вопросы. Служебный кабинет этого «музыкального милиционера» находился в подходящем месте — в маленьком домике рядом со зданием консерватории.