История Темного Властелина - страница 26
Гордое лицо, царственная осанка, идеально сложенное мускулистое тело, облаченное подпоясанной белой тогой. Над головой призрачная корона, лучи чьего света повергают полчища неизвестных мне безглазых тварей с растопыренными восьмипалыми руками.
Патриархи магической культуры. Наследники богатейшей и опаснейшей традиции. Аристократы-философы Эрца. Считаются самыми первыми магами и создали крайне эффективную, но невероятно сложную магическую систему. Кроме того, во многом способствовали созданию алхимической традиции. Опекали. Магические воздействия носят очень широкий характер и происходят на базе противодействия двух элементов. Извечного Хаоса и Рожденного Порядка.
Саламандра умолк выжидающе глянув на меня. А я в свою очередь остановился, заложив руки за спину перед последней фреской на стене. Гигантская черная тень на холме, окутанная серебристым маревом. Марево катится по земле, оставляя за собой лишь темный безжизненный камень. А внизу холма коленопреклоненные люди с согнутыми спинами.
Маленькая лесть в мой адрес. И намек на некоторых Темных Владык прошлого, раздобывших свои уникальные силы. Сейчас картинка вызвала у меня тоску – как же я хочу воплотить в жизнь свой замысел! Тогда подобные фрески распространятся везде. Можно даже будет обогатиться лишь на продаже своего изображения.
Перечисленные мною традиции не являются исчерпывающими. Ранее существовали и другие, но до нашего времени дошли только убогие остатки. Как в империи Ван.
Не только, Саламандра. Ты запамятовал еще одну традицию. Школу острова Харр.
Маг за спиной рассмеялся кашляющим, достойным любого черного мага смехом.
Мой Дракон, они скрыты непроницаемым магическим куполом, неизвестного происхождения. Живут себе как у бога за пазухой. Добраться до их секретов невозможно.
Нет ничего невозможного, – уверенно отрезал я. И подумал:
Я схвачу этих чистюль за горло. Выпотрошу все их тайны и разграблю весь этот остров, побери меня Тьма!»
Как ты думаешь, кто стоит за последним покушением на мою жизнь?
Келькут ожидал этого вопроса. Пусть не сейчас, но ждал:
Заклинание, наброшенное на вещь, нашему анализу не поддалось. Остаток – тот обугленный клочок, пуст как пересохший колодец.
Огонь, – напомнил я. – Это был огонь. Прожигающий заклинания.
Чародеи, защищавшие меня в зале, до сих пор не пришли в сознание. Сильнейшее магическое и, как следствие, физическое истощение. Неслабым кудесникам хватило для этого одной лишь попытки обуздать пламя.
Да, мой Дракон. Очень необычное заклятье. И почему-то очень избирательное. Не заполучив вас, оно не убило сразу предателя, однако любого кто пытался предателя остановить, отправило в забытье или небытие.
Белое пламя. Стихийная магия.
Волхвы? Это само собой напрашивается, мой Дракон. Кому же еще как не жрецам Семаргла владеть стихийной волшбой такого уровня, – Келькут без притворного смущения пожал плечами. – Есть только одна нестыковка, мой Дракон.
И какая же? – мне стало смешно. Покушение провалилось, но вместо того чтобы мстить направо и налево я веду умные беседы о природе магии.
Чары были наложены на атрибут, посредством Ритуала. Очень необычного, хочу заметить – уж в этом-то я разбираюсь. Но чародейское плетение совсем не похоже на работу Волхвов... оно древнее, – видя недовольство в моих глазах, Келькут поспешил пояснить: – Заклинание было наложено много лет назад. В зале его просто привели в действие. И это не обязательно должны были быть волхвы.
Я задумался. Доля истины в словах мага была.
Твое предположение ничего не меняет. Волхвы или нет, но очень скоро все кто злоумышлял против меня, ответят за свою крамолу! Даже те, кто не принимал в покушении участия, но молчаливо одобрил его!
Как пожелаете, мой Дракон, – исполнительный Келькут воспринял мои слова как пожелание...
Обряженный в царскую мантию, с внушительной, хоть и бутафорской цепью на шее мужчина торжественно вышел на помост. Кривовато сидящая на голове корона съехала на один глаз. Второй деланно серьезный, с вызовом поглядывал в многочисленную толпу.
В безмолвии развернув свиток с указом, он откашлялся и солидно начал: