История Темного Властелина - страница 47

И еще одно. Почему все-таки молчит остров Харр? Их щенок уже третью декаду живет у меня, но никто даже не попытался его освободить. Или напасть на меня. А может, это я чего-то не знаю? Может то покушение их рук дело? А может, они сейчас заняты подготовкой чего-то важного настолько, что даже и не думают выручать своего?

Провожаемый почтительными и раболепными поклонами встречающихся на пути слуг я вошел в свои покои. Прочие наверняка подумали, что Дракон утомился и желает отдохнуть. Покой нам только снится.

Мерхаджаул.

Зеркало послушно отразило заклубившийся призрак. Мой тотем во многом своим существованием был обязан именно этому предмету – зеркало стало носителем его сущности. Должно быть, поэтому дракон так неохотно беседовал со мной в отсутствии своего отражения. Да и мне, честно говоря, более спокойно наблюдать за собеседником, нежели слушать в голове бесплотный голос.

Гроооууум! Я уж думал ты и не позовешь, – поздоровался призрак.

Мог бы сам заявиться, ежели соскучился.

Нет уж спасибо. Отрывать тебя от зловещего плана покорения мира? – с сарказмом предложил дракон. – Бессмысленно прерывать бессмысленное.

О чем это ты? Не нравятся мои занятия?

Я их не понимаю, – бесхитростно пророкотал Мерхаджаул. – По твоей земле идут враги. Их много. Но еще больше тех, кто злоумышляет против тебя на безопасном расстоянии. А ты, вместо того чтобы ударом ответить на удар, проводишь дни в вырезании фигурок, и обмозговывая какие-то сакраментальные истины. Это неверный подход.

Да неужто?

Я так понимаю, ты приманиваешь своих врагов в соответствии с каким-то своим ритуалом. Собираешься устроить гекатомбу?

Почти, – дракону я мог говорить то, о чем не должны были знать даже ближайшие помощники. – Мне нужно большое количество магической энергии. Чем больше, тем лучше и совершенно неважно, какой она будет. Пусть пытаются испепелить мою Цитадель. Пусть разверзают землю или поднимают армады духов. Мне нужна свободная энергия тех магов, что двигаются сейчас с войсками. И когда я её получу...

Огонек в глазу призрака озарился искрами.

Рассчитываешь на всемогущество, Грай? – суховато поинтересовался дракон. – Думаешь, что нашел секрет панацеи от всех бед?

Нет, – честно ответил я. – Мне нужно иное. Поэтому мои армии не просто ширма для отвода глаз. Их час также настанет. Позже.

Это глупый замысел, Грай, – тут же без обиняков заверил меня Мерхаджаул. – Имея на руках массу козырей, ставить все на крапленую карту которой в колоде может и нет...

Что значит крапленую? – нахмурился я.

То и значит. Ты вообще хоть раз говорил со своим пленником. Тем, который просил защиты в обмен на кольцо?

Тебе то откуда... ах да. Извини, забыл, что у тебя ушей больше чем, кажется. Нет. Я не говорил с тем одноглазым пареньком.

Одноглазым? – насмешка в исполнении драконьего черепа была гротескной до безобразия. – Грай. Ты даже не соизволил справиться о здоровье Тольяра у тюремщиков? Ты меня сильно разочаровываешь.

А что не так? – у меня неприятно кольнуло в груди.

Я проморгал что-то важное? Да быть того не может.

Окажи себе услугу, Грай. Поговори с парнем, – устало попросил дракон. – Он может рассказать нечто интересное. Имей в виду.

Обязательно, – пробормотал я, глядя, как тают очертания моего тотема. По спине прошелся ершистый холодок давно забытого беспокойства.

Парень стоял прямо передо мной. Еще более худой, чем был. Русые волосы казались почти седыми. Уставший. Но гордый. Словно и не было на его руке магического браслета. Словно и не стояли за дверью стражники.

Единственный глаз смотрел отрешенно. Как будто вняв, наконец, безжалостно вколачиваемым вместе с побоями правилам этикета. Хотя я видел, что все это напускное. И он знал, что я вижу.

Можешь сесть, – великодушно разрешил я. Он собрался отказаться, но, наткнувшись, на мой взгляд, сдерживая желание бессильно растянуться на полу, аккуратно присел на стул, положив руки на колени.

И сними повязку.

Поколебавшись, Тольяр исполнил просимое. Некоторое время я молча разглядывал так неожиданно изменившееся лицо.

Значит все-таки не человек, – бесстрастно констатировал я, под взглядом очень странной пары глаз. Человеческим был только постоянно открытый глаз. Спрятанное под плотной материей око вряд ли могло принадлежать сыну рода людского. Хищный вертикальный зрачок и снежно-хрустальная радужка с золотистой ниточкой каймы.