.
«Гилянская провинция, – писал Гедает-хан, – всегда находившаяся в подданстве России, уступлена была российскою державою Надыр-шаху единственно из дружелюбия, как то и в обоюдных трактатах явствует, с тем что, если кроме наследников персидского престола другие какие владельцы будут оную провинцию к себе присваивать, то бы Россия имела долгом своим оборонять оную, как собственную свою землю и паки принять под свою защиту».
На основании этого заявления Гедает-хан просил оказать помощь не только ему, но и его родственнику Абул-Фет-хану, сыну Керима, для восстановления его прав и тем избавить Персию от конечного разорения. Астраханский губернатор не имел ни полномочий, ни средств удовлетворить просьбу гилянского владельца, и бегство Гедаета в Энзели не спасло его от преследования Ага-Магомет-хана. Получив известие о приближении противника к Энзели и не надеясь его остановить, Гедает решил оставить Гилянскую провинцию. Объявив об этом консулу Тумановскому, хан погрузил на суда свои вещи, посадил жен и семейство и вместе с Тумановским вышел на рейд, имея намерение заехать в Сальяны, чтобы оставить там некоторых людей, а затем отплыть в Астрахань.
Покинутый владельцем Энзели, точно так же, как и другие города, был занят Ага-Магомет-ханом, просившим консула Тумановского вернуться на берег и вступить в отправление своей должности. Тумановский вернулся в Энзели, а Гедает отплыл в Сальяны, а оттуда в Баку по приглашению хана, обещавшего ему помощь и содействие в возвращении потерянных владений.
Между тем Али-Мурат-хан Исхафанский, опасаясь возрастающего влияния Ага-Магомет-хана, отправил 12 000 войск для изгнания похитителя из Гилянской провинции. Войска Али-Мурата очистили провинцию от неприятеля, и Ага-Магомет-хан вынужден был до времени уступить противнику.
В самый разгар борьбы двух соперников Ага-Магомет-хан получил письмо графа Войновича, в котором тот объяснял причину и цель прибытия эскадры в Астрабад. Начать прямые контакты с русским правительством в том положении, в котором находился Ага-Магомет, было для него неожиданным подарком. Астрабадский хан прислал графу Войновичу ответ в самых «ласкательнейших выражениях». Он писал, что с удовольствием принимает дружественный союз с Россией, что охотно соглашается на уступку части земли для постройки города и готов предоставить необходимые материалы и рабочих[246]. Хан сам перечислял все выгоды, которые могут произойти от учреждения русскими торгового пункта в его владениях. Граф Войнович избрал город Ашреф, лучшее место на всем берегу Каспийского моря, как по живописности положения, так и по богатству природы. Ашреф хотя и назывался городом, но в сущности был увеселительным местом, где еще шахом Аббасом были построены дворцы, тонувшие в зелени садов с редкими породами деревьев. Здесь было возведено укрепление и поселено 300 семейств персиян. Вблизи Ашрефа жило много грузин, выведенных в Персию шахом Аббасом.
Ага-Магомет-хан отвечал Войновичу, что Ашрефа уступить не может, но предлагает ему избрать какое-то другое место на берегу Каспийского моря. Таким местом было избрано Городовинское урочище на берегу Астрабадского залива. Построив несколько домов и батарею для защиты от нападений туркмен, Войнович отправил в Петербург план и описание Астрабадского залива, где и остался зимовать. В ноябре укрепление было готово и оснащено 18 морскими орудиями. Вскоре были возведены из тростника госпиталь, казарма, провиантский склад, несколько домов и пристань, выдававшаяся в море на 50 сажен. Оставалось только поднять на батарее русский флаг, но граф Войнович ожидал повеления князя Потемкина и разрешения на подписание с Ага-Магомет-ханом трактата об уступке России этого урочища. Для заселения этого пункта предполагалось вызвать из Баку по добровольному желанию несколько семейств армян, и, по словам Буткова, у князя Потемкина был уже готов и герб для нового селения.
Так прошло четыре месяца. За это время вступление Ага-Магомет-хана в прямые отношения с Россией возбудило зависть прочих персидских ханов и опасение, что Россия будет содействовать его усилению и подчинению Персии его власти.