История XX века. Люди. События. Факты - страница 10

Сложные переговоры между представителями новой чеченской администрации и Кремлем завершились подписанием в Москве 12 мая 1997 года Мирного договора между Россией и Чечней.

В нем в завуалированной форме Чечня по сути была признана субъектом между-народного права. Таким образом, можно сказать, что, если Республика Ичкерия де-юре пока не может претендовать на роль полноправного независимого государства, она все же весьма близка к этой цели.

Россия переживает трудные времена. Экономические неурядицы породили кризис государственности. Отношения между правительством и оппозицией напоминают неустойчивое равновесие. Но ситуация совсем не безнадежна, и не случайно Борис Ельцин в июне 1997 года был полноправным участником встречи восьми ведущих стран мира в американском городе Денвере. Это говорит о том, что после шести лет неопределенности Россия реально вновь признана великой державой. Другим вселяющим надежду событием стало ускорение интеграционных процессов в рамках Содружества Независимых Государств, первым реальным результатом которого явилось подписание 23 мая Устава Союза России и Белоруссии, нацеленного на постепенное добровольное объединение двух республик.

Михаил Пантелеев, кандидат исторических наук ОТ АВТОРА

За последние годы значительно вырос интерес к всемирной истории. Реактивные двигатели «уменьшили» земной шар. Никогда раньше люди не были так мало привязаны к одному месту. Миграция привела к созданию мультикультурных обществ на каждом континенте; различные этнические группы желают побольше знать друг о друге. Другая главная причина роста интереса к мировой истории состоит в том, что различные события в той или иной части света — войны, революции, экономические кризисы — оказывают влияние на весь остальной мир.

Написать мировую историю — это гигантская задача. Я приступил к этому шестнадцать лет назад, пополняя те знания, которые приобрел в течение предшествующих двадцати пяти лет академической учебы. В 1980 году первая часть ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ ДВАДЦАТОГО ВЕКА, описывающая историю большинства стран Европы и Азии, а также Соединенных Штатов с 1900 по 1945 год, была опубликована в Фонтана-пресс и имела большой успех. Двенадцать лет спустя я добрался до 1990 года и расширил исторические границы Африки, Латинской Америки и Австралии. Я благодарен Стюарту Проффитту за его поддержку и предложение переработать первый том так, чтобы теперь вся история двадцатого века умещалась в одной томе. Именно благодаря ему мои намерения осуществились.

Один из способов написания мировой истории — это сконцентрироваться на главных событиях, оказывающих влияние на весь остальной мир, чтобы выявить движущие силы истории, например: рост народонаселения, повышение грамотности, технологическая революция, и показать за счет чего XX век стал «веком народных масс». На основании этого подхода написано множество превосходных книг. Однако, если мы проигнорируем тот факт, что в XX веке наш мир — это мир наций, то упустим из виду один из главных источников исторических перемен этого века. Разумеется, что мы не должны оставлять без внимания то колоссальное воздействие, которое вызвали социальные и экономические перемены, перешагнувшие через все национальные границы; те последствия индустриализации и столкновения культур, происшедшие в результате того, что Запад занял господствующее положение в Азии и Африке; а также те действия и взаимодействия, которые эти культуры продолжают оказывать друг на друга вплоть до сегодняшнего дня. Самые разнообразные последствия конфликтов, перемен и несоответствия этим переменам в XX веке не ограничивались национальными рамками: коммунистические и социалистические лозунги, тоталитаризм и западный парламентаризм, фашизм и нацизм — все это в той или иной мере коснулось всех стран и континентов.

Чего не может сделать серьезный историк, не исказив самым серьезным образом свое видение мировой истории — так это полностью проигнорировать национальные особенности и влияние наций друг на друга. Международная кооперация была и по сей день остается еще очень слабой для того, чтобы свести национальные отличия всего лишь к историко-культурным особенностям.