История Зеербургского подполья [СИ] - страница 15

— Да ладно… У меня есть чем ответить.

— Интересно чем это? Ракет у тебя нет. Самолетов тоже, — напомнил Первый.

— И не нужно. Мы возьмем умом и смелостью… Ну и удачей, разумеется…

Мои мечты о приятном полете разбились о суровую реальность. Не успел я обнадежить Председателя, как на панели загорелась красное табло. «Радар». Я внутренне охнул — ох, нехорошо это, ох не к добру… Вон куда жизнь заворачивает.

Опережая меня, Председатель подался вперед, словно хотел разглядеть что-то за мигающей красной лампой. На мгновение мне показалось, что там, за стекляшкой, отблеск настоящего огня, в котором сгорает наша удача. Даже дымок какой-то почувствовал.

— Что это?

— Нас засекли.

Он отрицательно покачал головой.

— Не может быть. На такой высоте нас радаром не взять!

Голос уверенный, словно сам с таким радаром родился, или играл им в детстве, по крайней мере.

— Наземным радаром, — поправил его я. Левее нас кучерявились низкие облака и я положил самолет на крыло чтобы скрыться в них. — Похоже, что это авиационная система раннего обнаружения. Есть такие тут, у нас…

Председатель выдохнул сквозь сжатые зубы.

— Знаю. Попробуем удрать?

Попробовать-то можно, только наверняка ничего из этого не выйдет. Не дадут. И так летим, а нас словно сзади кто-то за штаны держит. В моей голове складывался план еще более отчаянный и рискованный чем наше положение, но, однако, всеже дающий шанс на спасение.

— Не сдаваться же…

Возможно, в моем тоне он услышал слишком много снисходительности, но честное слово не ему этот тон был адресован, а мне самому. То, что пришло в голову, показалось сперва настолько безумным, что я поспешил внушить своему коллеге ту уверенность, которой у меня самого пока не имелось. А ему ведь еще с делегатами разговаривать…

Почему пришла именно эта мысль объяснить я не мог. Уже не раз я замечал, что когда Судьба припирала меня к стенке, откуда-то брались решения, позволявшие вывернуться. Подсознание ли, интуиция ли… Позже, разбираясь в случившемся, я убеждался, что выбрал наилучший вариант, что иных вариантов просто не существовало, поэтому и в этот раз доверился ей.

На всякий случай я еще с десяток секунд поворочал мозгами, но ничего нового придумать не смог.

Ища и не находя альтернативы задуманному, я развернул самолет в сторону Большого Заржавленного Озера. Введя данные в блок автопилота, вышел в салон. Делегаты и моя группа вповалку лежали друг на друге. Кое-кто даже расслабленно улыбался.

— Прошу внимания! — сказал я. — Через несколько минут мы покидаем самолет.

В повернувшихся ко мне лицах не нашлось ни капли понимания. Тогда я объяснил, что имею ввиду, и с удовольствием посмотрел на вытягивающиеся лица у всякого повидавшего на своем веку народных героев. Чтоб товарищи не посчитали меня сумасшедшим, объяснил:

— Сесть мы не можем — нас ведут радаром. Поэтому придется покидать самолет в воздухе.

Я бросил взгляд на часы. Судя по минутной стрелке в дискуссию мне с ними лучше не вступать.

— В нашем распоряжении не более пяти минут. Через шесть минут мы будем над Большим Заржавленным Озером. Десантируемся на его поверхность…

— Это же верная смерть, — сказал кто-то, явно ждавший от меня каких-то других слов. — Пол шанса…

Я покачал головой. Вот что я точно знал, так это то, что станет, если мы останемся «во чреве».

— Верная смерть — это остаться в самолете! — Как мог спокойно пояснил я. — Минут через 7-10 нас перехватят истребители… И тогда шансов не будет вообще.

— Неужели мы не сможем добраться до границы?

Я знаком приказал группе готовиться. Что бы тут сейчас не сказали, выход оставался только один — тот, к которому я их подталкивал.

— У нас есть горючее, но нет времени.

— Неужели нет других возможностей?

— Можно подождать пока нас собьют, — подсказал Супонька еще один вариант. — И тогда мы окажемся на земле вместе с обломками.

Я кивнул, никак такую перспективу не прокомментировав. Никто больше ничего не сказал.

Считая, что разговор окончен, я вернулся в кабину. Табло продолжало угрожающе мигать, но впереди уже блестела вода.