История Зеербургского подполья [СИ] - страница 9

— А покушение тогда зачем?

— Смерть Президента станет сигналом к всеобщему восстанию.

— Это дело… С коммунистами договорились?

— И с коммунистами и с социал-демократами…

Он усмехнулся.

— Даже с кришнаитами… Давайте голосовать.

При одном воздержавшемся предложение приняли. С явным облегчением на лице Председателя поднялся.

— Кому поручается исполнение?

— Особая Комиссия уже обсудила кандидатуры наших товарищей, которым будет поручено провести акцию, однако их кандидатуры нуждаются в нашем одобрении.

Он махнул рукой куда-то в сторону, и из-за перегородки один за другим начали выходить люди и строиться у него за спиной.

— Своих лучших людей нам выделили наши соратники со всего мира! Группа интернациональна! Это лишний раз доказывает, что у борцов за свободу нет предрассудков! Вот они, герои! Монстр — Фронт освобождения Северного Габона от Южного Габона, Корявый — Фронт освобождбения Южного Габона от Северного Габона, Маркуша — Армия Иисуса сладчайшего и милосерднейшего, Маленький — Сепаратистская армия Лихтенштейна, Рожа — «Голубые бригады» Засеванда, Жадный — Берберианское возрождение, Босой Череп — фронт освобождения имени Дина Рида, Руководитель группы — Енм Приор — Марсианская Красная Армия.

Услышав имя, каждый из стоявших за Председателем делал шаг к залу. Я вышел последним, сквозь прорези маски оглядывая делегатов. Председатель незаметно подмигнул мне и поджег список. Бумага в председательской руке мгновенно вспыхнула, превращаясь в пепел. Пока все шло, как планировалось, без ненужных эксцессов. Растерев пепел пальцами, Председатель ритуально спросил:

— Возражения?

Собрание молчало. Что можно возразить, глядя на крутые плечи и затянутые масками лица моих молодцов? Однако один голос все же прозвучал.

— Я смотрю тут у вас одна молодежь…

— Хотите говорить идите на трибуну, — ворчливо напомнил Председатель.

— Да нет. Ничего. Я с места — сказал Супонька. — Прошу меня так же включить в группу.

Председатель замялся, оглянулся на меня. Я едва заметно обозначил недоуменное пожатие плеч. Лицо делегата показалось знакомым, но откуда? Кто он такой? Чего от него можно ждать? Не подстава ли от Министерства Безопасности? Председатель меня понял и сказал:

— Наши полномочия конечно велики, но всеже мы не имеем права на это. Этот вопрос находится в компетенции Особой Комиссии… К тому же ваш возраст…

Он выразительно посмотрел на ногу.

— И ваши раны…

Но Супонька не согласился.

— Мое здоровье не настолько расшатано борьбой с тиранией, чтоб дать повод говорить о нем, а не о моем опыте. Я не сомневаюсь, что этим молодым людям вполне по силам свернуть голову господину Кашенго, но с моей помощью они, возможно, сделают это и быстрее и лучше.

Сказав это, он повернулся к залу, ища у него поддержки. Загудели голоса. Сидевшие в зале практики знали на собственном опыте, какова сила импровизации. Поэтому все происходящее с их точки зрения не вредило делу, а помогало ему. Кто-то из знатоков юридических тонкостей заметил, что Конференция является высшим органом Общества и вполне может скорректировать решение Особой Комиссии. Его поддержали. Шум нарастал.

И тут я вспомнил кто этот мощный старик! Таким старичком могла бы гордиться любая группа. Из наших оказался старичок, из проверенных… Я наклонился к председательскому уху и прошептал:

— Не возражаю.

Председатель покивал и, подняв руку, утихомирил собрание.

— Я приведу ваши доводы Комиссии, а пока решением конференции включаю делегата Супоньку в группу…

Делегаты удовлетворенно зааплодировали. Под этот шум ветеран, поскрипывая, взошел на подиум и встал крайним в ряду.

— Возражения?

— Так… Мне это не нравится.

— Все разом или что-то конкретное?

Не обращая внимания на ехидный тон Второго, Первый сформулировал.

— Мне не нравится то, что твои сейчас договорятся черти о чем, а я, получается, не в курсе…

— Ты?

— Ну, моя сторона — поправился Первый. — Придут твои архаровцы, кокнут моего Президента и, что, конец игры? Финиш в белых тапочках?

Второй пожал плечами. Возражать смысла не имелось. Правда она и есть правда.