История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 6 - страница 5

– Все это, дорогая невестка, могло бы быть вполне естественным, хотя и необычным, если бы вы были юной невинной девицей; но мой брат прекрасно знал, что ваше послушничество давно уже разрешилось.

– Все это очень верно, но что не взбредет в голову женщине влюбленной, поощряемой к тому же самолюбием еще более, чем любовью?

– Вы рассуждаете весьма верно, но немного запоздало.

– Я слишком хорошо это понимаю. Наконец, мы вернулись в Париж, он – в свое прежнее жилище, я – в свой маленький дом, он – продолжая за мной ухаживать, я – принимая его и ничего не понимая в этом странном поведении. Г-н де Санси, зная, что между нами ничего серьезного не имело места, терялся в предположениях и не мог разрешить загадку. «Он, без сомнения, боится сделать вам ребенка, – говорил он мне, – и оказаться, поэтому, обязанным на вас жениться». Я начала тоже так думать, но находила, что такая манера рассуждения странна для человека влюбленного.

«Господин де Несле, офицер французской гвардии, муж красивой женщины, с которым я познакомилась в провинции, явился к вашему брату, чтобы нанести мне визит. Не найдя меня там, он спросил у него, почему я не живу с ним. Тот вполне простосердечно ответил, что я не его жена и что все это было шуткой. Г-н де Несле пришел ко мне, чтобы убедиться в том, что это правда, и когда узнал правду, спросил у меня, не сочту ли я дурным, если он сможет убедить Казанову жениться на мне. Я ответила ему, что наоборот, буду весьма рада. Он пошел сказать вашему брату, что его жена не стала бы общаться со мной на равных, если бы я не была ей представлена как его жена, в качестве которой меня признали достойной общения в хорошем кругу; что его обман явился оскорблением для всего общества, и что он должен искупить свою вину, немедленно женившись на мне, либо согласиться на дуэль с ним до последней крови. Он добавил еще, что если падет на этой дуэли, он будет отомщен всеми мужчинами, кого его поступок оскорбил так же, как и его. Казанова ответил ему, смеясь, что далек от мысли биться ради того, чтобы избежать женитьбы, и готов поломать копья за мою благосклонность. «Я ее люблю, и если я ей нравлюсь, я готов предложить ей мою руку. Соблаговолите, – добавил он, – расчистить к этому пути, и я в вашем распоряжении когда угодно».

Г-н де Несле его обнял, пообещал все организовать, затем пришел ко мне, чтобы передать эту новость, что наполнило меня радостью, и за неделю все было сделано. Г-н де Несле дал нам превосходный ужин в день нашей свадьбы, и с этого дня я ношу звание его жены, но звание бесполезное, потому что, несмотря на церемонию и фатальное «Да», я не замужем, поскольку ваш брат полнейший нуль. Я несчастна, и это целиком его вина, потому что он должен был себя знать. Он ужасно меня обманул.

– Но он был вынужден; он не виноват и заслуживает сожаления. Мне весьма жаль и вас, и однако я признаю за вами вину, потому что живя с ним целый месяц, так, что он не дал вам ни единого свидетельства своей потенции, вы должны были постичь правду. Даже если бы вы были абсолютно невинны, г-н де Санси должен был бы ввести вас в курс дела, потому что он должен был бы отлично знать, что мужчина не может пребывать бок-о-бок с обнаженной женщиной, сжимать ее в объятиях столь долгое время и не оказаться, вопреки своей воле, вынужденным физически саморазоблачиться, если он не лишен полностью способности, составляющей его мужскую сущность.

– Все это представляется мне правильным, когда исходит из ваших уст, и при том мы не могли об этом и помыслить оба, видя перед собой этого Геркулеса.

– Я вижу только одно средство от вашей беды, моя дорогая невестка, – это аннулировать ваш брак или завести любовника; и я считаю моего брата достаточно рассудительным, чтобы он не сетовал вам на это.

– Я вполне свободна, но я не могу думать ни о любовнике, ни о разводе, потому что мое положение таково, что любовь моя к нему лишь возрастает, и от этого горе мое, без сомнения, становится лишь больше.

Я видел, что эта бедная женщина столь несчастна, что я охотно бы ее утешил, но об этом не следовало и думать. Между тем ее откровенность мгновенно облегчила ее муку, я похвалил ее за это и, обняв ее в манере, которая убедила ее, что я не то, что мой брат, я пожелал ей доброй ночи.