Истребитель подводных лодок - страница 32
Вполне возможно, что руководители американского военно-морского флота боялись, что мы, опираясь на наш более чем двухлетний опыт войны, будем претендовать на право диктовать свои законы в решении оперативных вопросов. Поэтому прием, оказанный мне старшим американским морским начальником адмиралом Бристолом, вряд ли можно было назвать сердечным. К тому же начальник его штаба капитан 2 ранга Кэрни, который впоследствии сделал головокружительную карьеру, достигнув должности начальника морских операций, самым вежливым образом намекнул, что мне лучше всего придерживаться чисто административных вопросов и оставить оперативные дела в покое. Я с улыбкой вспоминаю свою отчаянную борьбу за разрешение читать донесения, касающиеся движения и ожидаемого прибытия эскортных групп, чтобы лучше организовать их прием, постановку к стенке и пополнение запасов. Но эти донесения были «оперативными» и поэтому выходили из сферы моей компетенции. Правда, в конце концов я убедил американский штаб, что характер моей работы действительно требует, чтобы я читал эти донесения. Но даже после этого «правила соблюдения военной тайны» наложили запрет на выдачу мне копий, и я должен был выпрашивать у адъютанта адмирала нужные мне бумаги. Позже и эта проблема была разрешена, и я хорошо помню день, когда в моей конторе установили огромный сейф со сложным запором для хранения этих секретных документов.
Меня неприятно поразил этот прием, но ощущение возможности снова находиться на земле, где нет затемнения и где мясо получали фунтами, а не унциями, и каждый вечер ложиться в кровать, в которой не придется сжиматься в комок, чтобы не быть выброшенным из нее, было достаточной компенсацией и придавало мне силы терпеливо ждать времени, когда этот первоначальный холодок рассеется.
И в конце концов наступило такое время, когда я мог считать Кэрни своим большим другом и испытывать настоящую привязанность к остальным членам штаба адмирала.
Что касается эскортных групп, то они были обеспечены всем необходимым, и, конечно, в этом немалую роль сыграла свойственная американцам деловитость. Ремонт кораблей производился в плавмастерской американского флота «Прэри», которая одновременно являлась флагманским кораблем адмирала Бристола. Оборудование этого корабля и прежде всего энтузиазм и организованность его команды поражали меня и экипажи эскортных кораблей, которые он обслуживал. Я по своей работе был связан с нашими плавмастерскими, и они выглядели очень неважно при сравнении с американскими.
Военно-морские силы США, в отличие от королевских военно-морских сил, никогда не имели возможности рассчитывать на судоремонтные заводы и базы, находящиеся в иностранных водах. Вероятно, именно поэтому они и научились искусно использовать подвижной «флотский обоз», или плавмастерские и суда снабжения. Королевские военно-морские силы могли бы поучиться у них в этих вопросах и, таким образом, восстановить подвижность своего флота.
Я всегда с большим удовольствием вспоминаю время, проведенное в Ардженшии. В промежутках между пребыванием эскортных групп, когда в гавани не было британских судов, я имел довольно много свободного времени. Кэрни договорился о выделении для меня и моего штаба небольшого деревянного домика, очень типичного для Ньюфаундленда, и в нем мы организовали нашу собственную кают-компанию. Продукты доставлялись в более чем достаточном количестве, а напитки и сигареты налогом не облагались. Иногда я даже чувствовал угрызения совести — ведь на родине люди жили в очень тяжелых условиях. Но я успокаивал себя тем, что все это было временным.
Я вспоминаю комментарии моей жены, пришедшей в ужас по поводу моего письма, в котором я описывал подледный лов форели на сырое мясо в качестве приманки. Я полагаю, что на крючке было нацеплено больше мяса, чем ее дневная порция, выдававшаяся дома.
Вскоре после моего прибытия в Ардженшию внезапно скончался адмирал Бристол. Его высоко ценило командование военно-морских сил США, и эта потеря была воспринята с большим сожалением. В скором времени его место — место командира оперативного соединения — занял адмирал Брейнард, человек большого обаяния и доброты, с которым я быстро сблизился.