Истребленные маршалы - страница 6

В марте 1919 года войска Колчака начали новое наступление на Вятском направлении и оттеснили 3-ю армию за Глазов. Главный удар пришелся, однако, не по 3-й, а по 2-й и 5-й армиям. Красное командование на случай неприятельского прорыва решило создать Вятский — укрепленный район, начальником которого 3 апреля был назначен Блюхер. Однако когда летом строительство укреплений было завершено, нужда в них уже отпала. Красная Армия к тому времени перешла в контрнаступление по всему Восточному фронту и освободила Кунгур и Пермь. Блюхеру было поручено сформировать новую, 51-ю дивизию, с которой он и двинулся в глубь Сибири добивать Колчака. 20 августа 1919 года дивизия форсировала Тобол, потом — Иртыш и заняла Тобольск. Однако в сентябре белые перешли в свое последнее наступление на Восточном фронте и оттеснили за Тобол части соседней 5-й армии, которой командовал Тухачевский. 51-я дивизия попала в трудное положение. Ей пришлось оставить Тобольск. Войска Блюхера оказались в полуокружении. Однако Василий Константинович собрал ударный отряд человек в 200 и атаковал наступающих с тыла. Противник дрогнул и отступил, а блюхеровцам удалось удержать плацдарм на восточном берегу Тобола. Красные подтянули резервы и перешли в наступление. 14 октября 5-я армия вновь форсировала Тобол, а 11 ноября дивизия Блюхера вошла в колчаковскую столицу Омск. Организованное сопротивление белых на Восточном фронте почти прекратилось. Остатки колчаковских войск ушли в Забайкалье под защиту японцев и казачьей армии атамана Семенова.

Блюхер со своей дивизией оставался в Восточной Сибири до лета 1920 года. В августе ее перебросили под Каховку для борьбы с Врангелем. 51-я дивизия отразила все атаки на Каховский плацдарм 2-го армейского корпуса белых, которым сначала командовал Я.А. Слащов, а потом В. К. Витковский. К этому времени относятся опубликованные в 1951 году в нью-йоркском «Новом журнале» воспоминания о Блюхере Дмитрия Варецкого, бывшего работника штаба Каховской группы войск, которой командовал Р.П. Эйдеман. Варенному потом довелось изведать ГУЛаг, а после Второй мировой войны в числе перемещенных лиц он осел на Западе. Так что особой симпатии к советскому строю у мемуариста не было, но о Блюхере он написал с явной симпатией, не сомневаясь, что маршал погиб в сталинских застенках (хотя в 1951 году об этом еще нигде не сообщалось).

Вот каким Варецкий увидел Василия Константиновича: «Выше среднего роста, широкоплечий, мускулистый. Военная форма сидела на нем, как влитая, и он казался почти щеголем». Ездил же тогда Блюхер на новеньком «паккарде». Варецкому запомнилась «чашка чая» у Эйдемана, на которую собрались все командиры дивизий и штабные работники: «Пили каховское красное вино, подогретое в хозяйском эмалированном ведре вместе с аптекарским спиртом, выписанным для санитарной части для нужд штабного околотка. Единственные в своем роде каховские арбузы и дыни служили закуской.

Общая беседа, подогретая «пуншем», как называли питье из ведра, протекала оживленно и интересно. Трудно сейчас восстановить в памяти все то, о чем говорили. Сравнивали боевые качества китайского и русского солдата (словно предчувствовал Василий Константинович, что ему придется впоследствии иметь дело с китайцами. — Б. С.), обсуждали промышленные перспективы Сибири, спорили о течениях в поэзии, цитировали Маяковского, строили розовые планы будущего, вспоминали московские кабачки и дореволюционную богему и даже пели. Словом, это была скорее студенческая вечеринка, чем «чашка чая» солидных начальников дивизий, распорядителей судеб сотен (скорее — десятков. — Б. С.) тысяч людей».

По утверждению Варецкого, Блюхер участвовал в беседе на равных, часто подкрепляя свои суждения «ссылками на авторитетные источники, касалось ли дело достоинств поэзии Маяковского, работы Государственной Думы последнего созыва, украинского фольклора или особенностей формы полков гвардейской кавалерии». При этом мнения Василия Константиновича «были всегда серьезны, точны и свидетельствовали о знании вопроса. Собеседники Блюхера не возражали, не спорили с ним — они сразу же превращались только в слушателей».