Ита Гайне - страница 13

– Кажется, Михель, я завтра поступлю на место. Перестань же сердиться.

– Не хочу я места, – процедил он угрюмо, опять сбрасывая ее руку, – ступай на улицу. У моих приятелей все этим кончают, ты не лучше их.

– Это напрасно, Михель, – я на улицу не пойду. Не упрямься и не сердись. Я ведь во всем уступаю тебе, уступи и мне хоть в одном. Я не могу.

– Находка какая, твое место, – проворчал он. – Много мне останется от девяти или десяти рублей?

До них донесся смех Мани, которую Яша, наконец, рассмешил. Михель забыл, что играет комедию и только для вида форсит, имея лишь только воспоминание о гневе, и подмигнул Яше, на что Ита серьезно сказала:

– С ней нельзя шутить, Михель, Маня не я.

– Все бабы сердиты на словах, – рассмеялся он.

– Но ты ошибаешься, – вернулась она к прежнему, – Роза меня уверяет, что меньше тринадцати-четырнадцати рублей мне не предложат, а кроме того еще кое-что и другое будет. Я тебе буду отдавать свой обед…

Она оборвалась вдруг, растроганная. Как бы она счастлива была, если бы могла ему пожаловаться, рассказать, как больно ей расставаться со своим мальчиком. А он, не подозревая, что творится в ее душе, уже повеселел от новой перспективы и деловито выкладывал:

– Конечно, меньше четырнадцати тебе не дадут. Можешь на мой страх потребовать пятнадцать и не спускай цены. Эти живодеры, когда увидят твое молоко, то отдадут все деньги. И мальчика нашего покажи. Не будь только дурой. У тебя такое молоко, что я подобного еще и не видел. Теперь хорошей кормилицы и со свечой не отыщешь. А кварта коровьего молока стоит пятнадцать копеек. Меньше пятнадцати ни одного гроша, ни одной денежки. Попросишь, конечно, за месяц вперед. Живодеры тебя доить будут, а я их. Об этом мы еще поговорим.

Он совсем повеселел и сбросил с себя спесь. Ита ждала, не расспросит ли он о ребенке, но Михелю это и в голову не приходило. Он был весь занят новой перспективой. Ита вздохнула, удовлетворившись тем, что добилась мира, и пошла делать чай. Когда все уселись за столом, Михель со смехом произнес:

– Знай, Яша, что сегодня я купил хорошую корову.

Яша в шутку поискал глазами в комнате, испугал мимоходом Маню намерением ущипнуть ее и ответил:

– Не произноси таких некрасивых слов: за столом ведь сидит невинная девушка. Вы ведь совсем невинная? – обратился он к Мане полусерьезно, в упор глядя ей в глаза.

Маня совсем уже освоилась с ним и с его шуточками и засмеялась. Лицо Яши подвижное и ласковое, с хорошенькими усами и красивой синеватой тенью на выбритых щеках, все более и более пленяло ее.

Но смеясь и невольно отражая его настроение, она все же держала себя серьезно, и не позволяла ему никакой вольности. Ее голова слегка затуманилась от неясного предчувствия, что начинается какой-то праздник в ее жизни.

– Я не девушка, – сказала она по своему откровенно и просто, – можете спокойно спать на мой счет.

– Не девушка, – воскликнул Яша со смехом и разыгранным удивлением – а, так она мальчик. Значит, Михель, теперь я могу ее поцеловать, наверно ведь могу?

Он бросился на нее, сделал вид, что целует ее, и, чмокая свои руки, громко кричал:

– Какой вкусный мальчик, Ита, хотите попробовать кусочек? Ах, что за мальчик!

И вдруг, совершенно неожиданно для нее, он обхватил ее за шею, притянул к себе и звонко поцеловал в губы. Маня растерялась на миг. Потом опомнилась и сердито крикнула:

– Если еще раз попробуете, я вам усы вырву. Суньтесь только. Я терпеть не могу таких шуток.

Михель с интересом следил за Яшей, пред которым преклонялся Ита становилась печальнее, и, не вмешиваясь, прихлебывала чай.

– Только усы? – обрадовался Яша, сделав милое лицо. – Так вот они, если они вам нравятся. А теперь давайте губы.

Он со смехом опять бросился на нее, и оба начали бороться, чуть не опрокинув стол, она – отбиваясь, он – наступая все смелее.

– Усы, – слышался между поцелуями его голос, – только всего и ничего больше, а я думал, что вам мой глаз нужен. Мне же нужны ваши губы, губы. Ах, какой сердитый мальчик!

Михель с наслаждением потирал руки и смеялся. Вот это молодец! И чем он их берет только? Счастливец, негодяй. Ита с грустью думала о том, что ожидает Маню, если она увлечется Яшей. Маня же сначала крикнула, потом замолчала и тихо боролась. Вдруг Яша выпустил ее и схватился за губу. Маня стояла перед ним и держала между пальцами маленький клок волос. Глаза ее сверкали от возбуждения и радости. Яша же стоял красный от стыда и старался улыбнуться. Он был так комичен со своим недоумевающим лицом, что Маня не выдержала и засмеялась. Засмеялись и Михель с Итой.