Итерации Иерихона - страница 15

Каким-то образом в сумасшедшем порыве спастись я попал на вершину холма Арт-Хилл — в высшую точку Форест-парка. Надо мной возвышался на бронзовом жеребце чудовищно увеличенный Король-Солнце, с вызовом поднявший в пустые небеса широкий меч. Эта статуя был символом города куда раньше, чем воздвигли Арку. Каким-то чудом она не пострадала во время землетрясения, и перед лицом вечной храбрости короля я устыдился своей трусости.

А впрочем, я уже привык быть трусом. По крайней мере это для меня не ново. Можете назвать это инстинктом самосохранения — все мы, лицемеры, любим этот термин. Спросите вот у моей жены. Или у сына…

Я огляделся, и мой взгляд упал на огромное полуразрушенное каменное здание Сент-Луисского Музея Искусств. В девяностые годы прошлого столетия его укрепили против землетрясений, и все же здание сильно пострадало. Сейчас его двери были заперты, окна забраны деревянными щитами, а все ценное давно уже вывезли в Чикаго. Над барельефом классического портика, подпертого коринфскими колоннами, были вырублены слова:

— Не слабо! — буркнул я себе под нос. — Где бы мне подписаться?

Переведя дыхание, я медленно поднялся на ноги и побрел, пошатываясь, по дорожке вниз с Арт-Хилла, потом на боковую аллею, по которой можно выйти на бульвар Форест-парк.

Пора домой.

Насчет свободы? Валяйте, а я послушаю. Я, черт меня побери, готов слушать каждого, только вы уж извините, если я посреди лекции малость засну.

Мокрый, промерзший, грязный и злой на себя, я побрел к выходу из парка на бульвар Форест-парк. Пара «Пираний» и «Хаммеров» меня обогнала, но они были слишком заняты и не стали останавливаться ради одинокого пешехода. На всякий случай я пошел через поле для гольфа у подножия Арт-Хилла, обходя блокпост при выходе на бульвар Линделл. Там стояли два «Хаммера», и мне не захотелось объясняться с солдатами на баррикаде. Конечно, я мог показать удостоверение репортера и начать объяснять, что был здесь по заданию редакции, но так я почти наверняка попал бы на стадион Буша, и уж не для игры в бейсбол. Как бы там ни было, пехтура ВЧР меня не засекла, и я вышел из парка беспрепятственно.

Следующая проблема — попасть на Метролинк. До главных ворот входа с бульвара Форест-парк я дотащился. Станция Метролинка была отсюда в одном квартале, и на дне ее глубокой траншеи народу почти не было, но наверху у входа на лестницу стоял солдат ВЧР с резиновой дубинкой.

Я глянул на часы. Четверть десятого. Делать нечего — не в том я был состоянии, чтобы идти пешком весь обратный путь. Стараясь придать себе вид, не наводивший на мысль о рукопашной схватке с гориллой по колено в болоте, я твердым шагом подошел к турникету, выуживая из кармана брюк проездную карту.

Когда я вышел под свет фонаря, солдат посмотрел на меня изучающе, я ему небрежно кивнул и начал засовывать карту в сканер, как вдруг он шагнул вперед и загородил мне дорогу дубинкой.

— Простите, сэр, — сказал он, — вы знаете, который час?

В прошлые времена я посмотрел бы на часы, ответил «да» и пошел бы дальше, но эти ребята были знамениты отсутствием чувства юмора. У меня в уме промелькнула вереница заранее сплетенных небылиц и вариантов — от прикинуться пьяным до просто изобразить умственно недоразвитого, но ничто не объясняло, почему это я оказался здесь в непотребном виде в такое время. О том, чтобы сказать правду, и речи быть не могло: нормальные пехотинцы ВЧР любили репортеров даже меньше, чем мародеров, а первую поправку можете смазать вазелином и засунуть… вы понимаете.

— А что, девять уже есть? — Я изобразил озадаченное удивление, задрал рукав и глянул на часы. — Черт побери, я и не думал… Простите, я…

— У вас есть удостоверение личности?

Под нами на платформе сидели несколько человек, наблюдавших за нами со спокойным любопытством. Несомненно, они уже эту процедуру прошли.

— А? Конечно, конечно… — Я торопливыми движениями вытащил из заднего кармана бумажник, нашел водительские права и протянул ему. На именной табличке солдата было написано: Б.ДУГЛАС. Мои права он пропустил через ручной сканер, затем опустил из шлема монокль и стал ждать, пока из городских компьютеров не загрузится имеющийся на меня материал.