Итоги, 2012 № 33 - страница 15

— Скоро ли «русские роботы» появятся в российских регионах?

— Мы остановились на стадии прототипа. Инженеры работают в одной связке с хирургами. Чтобы продвигаться дальше, нужно создать в России центр роботической хирургии и урологии и обеспечить прямое финансирование проекта. На сегодняшний момент мы надеемся на поддержку Минздрава и Российской академии наук.

— Пробиваете идею?

— Именно так. К сожалению, специалист на месте, если он хочет сделать что-то действительно новое, вынужден перестать быть специалистом и превратиться в пробивателя. Получается, что, если сегодня нужно создавать такой центр, я должен забросить операции, больных, лекции, выступления на конференциях. Но разве это на пользу делу? Российская система пробивания проектов превращает профессионала в ничто, в бумажку. И лишь в качестве просителя, обивающего пороги начальственных кабинетов, он становится для нее своим. К сожалению, в нашей стране не принято давать деньги на проекты профессионалам. А ведь здесь мы пока можем апеллировать только к государству. Наши богатые люди, в редких случаях готовые помочь медицине, не могут это сделать, так как в России еще не разработан закон о пожертвованиях в здравоохранение. Обращение имущих к развитию медицины является неотъемлемой частью прогресса, которого мы все так ждем.

— Какой же выход?

— Нам необходимо заявить о приоритете и ценности человеческой жизни. Если мы имеем в стране людей, профессиональные качества которых признаны в мире, надо во что бы то ни стало обеспечить им конкретную возможность работать. Надо обязать их учить молодое поколение и создавать для этого условия и стимулы. Мы должны понять, что сегодня просто выбрасываем государственные деньги на неправильное преподавание в школе и институте. Но мы теряем неизмеримо больше, отказывая в поддержке уже состоявшимся специалистам. Многие из моих способных учеников ушли из здравоохранения — они понимают, что врачей море: на место хорошего специалиста обязательно найдется кто-то, пусть это будет весьма посредственный медик, который будет работать только для того, чтобы прокормить семью. Никто этого по большому счету и не заметит...

— Вероника Скворцова озаботилась проблемой, предложив оценить с помощью принятых в мире критериев, какой опыт нашей медицины является передовым, а какой нет.

— Если мы сумеем выработать правильные критерии, многие вещи в медицине встанут на свои места. Это нивелирует ценности, которые были эфемерны. Уйдут в прошлое врачи высшей категории, не умеющие лечить, и директора институтов, которые не имеют никакого отношения к профессии. Впрочем, такой подход накладывает дополнительную ответственность и на чиновников. Бывая в начальственных кабинетах, я часто спрашиваю людей, которые в них заседают, каковы, по их мнению, перспективы медицины. И часто слышу ответ: да какие перспективы, ты же видишь, как мы живем. Такие взгляды придется менять. Нужно понять, что нельзя бросить специалиста бороться за выживание и одновременно ждать, что он будет работать на будущее. Никакого прогресса в этом случае от него ожидать нельзя. Мое мнение такое — здесь должны быть выделены приоритеты. Необходимо решительно заявить о том, что чиновник обеспечивает медицинское развитие, но ни в коем случае не определяет его. Все должно быть нацелено на профессионала. Необходимо найти оставшихся специалистов, суметь их распознать и уговорить работать, потому что многие из них разуверились в том, что государство им поможет.

— С себя как профессионала вы ответственности не снимаете?

— Нам нужно быть готовыми к диалогу — и с людьми, принимающими решения, и друг с другом. Я уверен: если такой диалог состоится, у российской медицины появится шанс. Одному в медицине сделать ничего нельзя. Современные технологии развиваются в коллективе. Я благодарен людям, с которыми работаю. И коллективы, способные к развитию, нам в России сегодня нужно всячески поддерживать.

Любители покрасоваться

/ Общество и наука