Итоги № 3 (2013) - страница 5

За отдельную плату

/ Политика и экономика/ Что почем

4  бригады коммерческой скорой, распределенные по четырем подстанциям, начнут работать в феврале в составе московской Станции скорой и неотложной медицинской помощи им. А. С. Пучкова. Такая возможность появилась еще в 2011 году с вступлением в силу закона об автономных госучреждениях. Руководители московского здравоохранения уверяют, что получение услуг коммерческой скорой — дело добровольное, ведь программу государственных гарантий оказания бесплатной медицинской помощи никто не отменял. «Платными услугами, возможно, будут пользоваться обеспеченные москвичи, имеющие полис ДМС, чтобы за них платила страховая компания», — считает зам мэра Москвы по вопросам социального развития Леонид Печатников. Чиновники уверяют, что за деньги врачи будут оказывать помощь, не предусмотренную стандартами. Например, делать УЗИ или рентген на дому.

Многим оптимизм московских чиновников кажется сомнительным. «Нынешняя инициатива московского департамента здравоохранения не имеет особого смысла: это мероприятие для галочки. Сказали зарабатывать деньги — значит, будем это делать», — говорит завкафедрой гематологии и гериатрии Первого МГМУ им. Сеченова Павел Воробьев. Еще одно предположение: организуя коммерческую структуру в составе госслужбы, московские чиновники хотят заткнуть дыры, которые могут возникнуть в ее бюджете из-за перевода на финансирование по линии ОМС с этого года. Ведь не у всех граждан, которым медики по закону обязаны помочь, есть страховой полис. Значит, скорая потерпит убытки. Смогут ли их компенсировать коммерческие бригады? Известно, что себестоимость обычного вызова составляет примерно 4 тысячи рублей, а средняя стоимость вызова частной скорой около 5 тысяч рублей. Выходит тысяча рублей прибыли с каждого визита. Если учесть, что одна бригада в Москве делает в среднем 10 выездов в сутки, четыре бригады, работая целый день, принесут в копилку дополнительно всего 40 тысяч рублей.

Дорогая портянка

/ Политика и экономика/ Что почем

95 процентов личного состава Российской армии уже не знают, что такое портянки. Остальные распрощаются с одним из символов армейского «совка» до 31 декабря текущего года в соответствии с распоряжением министра обороны Сергея Шойгу. Такими цифрами поделился с «Итогами» военный эксперт Виктор Баранец.

Если считать в абсолютных величинах, то пять процентов 700-тысячных Вооруженных сил — это 35 тысяч бойцов. Преимущественное большинство из них — солдаты срочной службы, отдающие долг Родине в составе мотострелковых бригад, или попросту — в пехоте. Им-то портянки как нельзя лучше подходят под положенные по нормам вещевого довольствия кирзовые сапоги, в которых так удобно выполнять основные боевые функции — месить грязь российских дорог. Остальные войска уже давно перешли на так называемые берцы — высокие шнурованные ботинки, которые носятся исключительно с носками.

На сегодняшний день, по данным Виктора Баранца, на складах Министерства обороны скопилось около 8 миллионов погонных метров ткани, из которой может выйти почти 16 миллионов летних и зимних портянок. Нетрудно посчитать, что ими можно разом обеспечить едва ли не все армии мира. Какова будет судьба этих стратегических запасов, пока неясно, но, по мнению эксперта, ни портянки, ни тем более сапоги не пропадут. Их с руками оторвут рыбаки, фермеры и обычные деревенские мужики, которые, пройдя службу в Советской армии, толк в этой удобной обувке знают. Распродавая ткань, военное ведомство может получить немалую выгоду. Так, при массовых закупках армия платила в среднем по 40 рублей за погонный метр, из которого выходит аккурат две портянки. В столичных магазинах тот же метр продается сегодня в среднем по 300 рублей. Гипотетически, реализовав все запасы в розницу, армия сможет получить 2 миллиарда рублей чистой прибыли. А некоторые эксперты и вовсе не советуют говорить портянкам прощай — мало ли с кем и в каких условиях придется воевать нашей непобедимой и легендарной.