Итоги № 30 (2013) - страница 13

Или еще такой пример. Царская администрация считала, что плодами русской победы в Средней Азии должны воспользоваться только православные. Поэтому, скажем, Туркестан был закрыт для иностранного, еврейского и татарского капиталов. Эти же категории не могли приобретать земли в крае, в том числе в городах.

Но русский купец не стал от этого более счастливым. Местные жители — мусульмане и бухарские евреи, прекрасно знавшие местные порядки, смогли очень быстро установить коммерческие контакты с промышленниками метрополии и тем самым победить русских купцов в конкурентной борьбе. Плоды этой победы особенно были заметны в хлопковой промышленности.

Разочаровавшись в том, что Туркестан не стал для России источником обогащения, каким была Индия для англичан, царская администрация стала постепенно пересматривать свою ограничительную политику в области инвестиций. Граф Витте был сторонником такого пересмотра, но с его отставкой вновь был поднят лозунг «Туркестан для русских».

Начавшееся в конце ХIХ века строительство железных дорог дало толчок развитию региона. Они связывали Среднюю Азию с промышленными центрами России и втягивали край в общероссийский рынок. Железные дороги также имели военно-стратегическое значение в плане переброски войск на случай подавления народных волнений. Строительство Закаспийской дороги стало решающим фактором при покорении генералом Скобелевым в 1881 году туркменских оазисов.

— Почему после гибели Александра II Россия прекратила эту политику — не хватило сил и средств?

— А куда России было идти — ведь мир уже был поделен. То же управление обширными территориями Средней Азии представляло большую сложность. Не хватало ни ресурсов для организации администрации, ни сколько-нибудь подготовленных чиновников. Да, были исключения. Тот же генерал Кауфман, который в 60-е годы ХIХ века брал Самарканд, был хорошо подготовлен. Он знал Коран, говорил на местных языках. Но таких корифеев были единицы. После покорения туркменских оазисов русская администрация предложила туркменам, показавшим себя хорошими воинами, нести охрану границ края. Такое доверие туркмены в дальнейшем с честью оправдали. В период Первой мировой войны из них был сформирован Текинский конный полк, об одном упоминании которого враг буквально разбегался в рассыпную. Последний главком русской армии Лавр Корнилов опирался на этих воинов. В годы Гражданской войны Василий Чапаев сумел договориться с текинцами, сделав их «красными бойцами».

Что касается вопроса, почему после Александра II его политика броска на юг быстро сошла на нет, то этому есть свое объяснение. Просто к началу ХХ века завершилось российско-британское противостояние. У Великобритании больше не осталось сил, чтобы подчинить пуштунов в Афганистане. Британцы сосредоточили свои главные силы на укреплении позиций в Индии. Россия переживала поражение в Русско-японской войне. Началась первая русская революция, и Николаю II было уже не до расширения границ.

— Отчего после переворота 1917 года большевики, которые предоставили той же Финляндии независимость, включили среднеазиатские республики в состав СССР и тем самым обрекли страну на ведение почти десятилетней войны с басмачеством?

— Можно подумать, что большевики включили республики Средней Азии в СССР только силой и с помощью обмана. Да нет. Факты говорят о другом. Во-первых, у большевиков была достаточно эффективная национальная программа, которая находила поддержку у «угнетенных народов». Например, в 1916 году случилось Среднеазиатское восстание. Хорошо знавший регион туркестанский генерал-губернатор Куропаткин провел расследование причин восстания. Он направил свой отчет Николаю II, в котором указал, что одной из причин беспорядков была массовая конфискация земель у туземцев. Или еще пример. Большевики пришли к власти в 1917 году в том же Ташкенте почти в то же самое время, что и в Петрограде. Применялась также практика, когда некоторых руководителей из местных «коммунистов» переводили в Москву и в обмен на полную лояльность назначали на высокие, но не ведущие посты. Имелись также примеры личного мужества, проявленного некоторыми известными советскими военачальниками при ведении переговоров с басмачами. Как-то Михаил Фрунзе поехал в ставку курбаши с одним адъютантом. Михаил Васильевич понимал, что риск есть. Но он знал и то, что ни один из басмачей не посмеет уничтожить человека, которого сам же пригласил в гости. Фрунзе с почетом приняли и с почестями отпустили. В следующий раз сам Фрунзе пригласил курбашей в свою ставку. Но живыми они оттуда уже не вышли…