Итоги № 31 (2013) - страница 57
Все эти «ночи» не мы придумали. Они часть социальных программ всех богатых городов цивилизованного мира. Россия не самая благополучная страна, зато Москва, как известно, третий по бюджету город в мире. По деньгам уступает только таким «малышам», как Нью-Йорк и Шанхай. И поэтому подхватывает все благородные веяния, организует бесплатные дни в музеях и устраивает ночи классической музыки. Для молодых людей это прикольно. Не пойдет же юноша в Третьяковку в субботу в 11 утра! А вот в 4 часа утра, да с девушкой, да потом куда-то еще — продолжить затянувшуюся ночь… И весело, и культурно. Попадаешь в круг избранных.
Собственно говоря, ничего дурного во всем этом нет. Всего лишь еще одна грань важнейшего института современности: создание демонстрационных продуктов и пользование ими. Человек хочет, чтобы его видели вместе… ну, не знаю, с кем… с Сокуровым, беседующим о кино, или с Цискаридзе — о новом директоре Большого театра, или с Собчак — о политике… Это статусные демонстрационные продукты, мощнейший способ трансляции культуры. Сначала человек ходит в музеи для того, чтобы показать что-то другим, потом вырывается и начинает ходить уже искренне, чтобы самому для себя посмотреть.
Сергей Капков занимает дальновидную позицию большого политика, потому что, с одной стороны, это интеллигентно, а с другой стороны, люди чувствуют себя в 15-миллионном мегаполисе если не жителями Берлина, то хотя бы Будапешта или Праги. С третьей стороны, хватает бюджетных денег не только на плиточку, фасады, лошадок, но и на «духовку», ориентированную на людей с высшим образованием. По-моему, здорово, современно, молодежно, по-европейски. При этом вроде бы не против власти.
К подлинной культурной политике это, конечно, никакого отношения не имеет. Культурная политика — это на самом деле результат, а основа ее выработки — стремление понять, что смотрят люди, и исследование происходящего в их головах. Культурная политика создается на базе экспертных оценок того, что в нашей культуре производится. Городские власти обязаны вырабатывать систему приоритетов на фундаменте серьезного отношения к культуре. А пока… В сущности, в сравнении с московским бюджетом ничего не стоит превратить Москву, например, в театральную Мекку — не хуже Эдинбурга или Авиньона, где тоже театра ровно столько, сколько требуется средне подготовленному потребителю. Думаю, Сергей Капков чем-нибудь в этом роде и займется, когда Сергей Собянин станет мэром.
Блюз обживает Москву / Искусство и культура / Художественный дневник / Замечено "Итогами"
Блюз обживает Москву
/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Замечено "Итогами"
Тадж Махал — сценический псевдоним с большой претензией. Но и личность масштабная, во всех смыслах явление «из ряда вон». Неутомимый экспериментатор и при этом традиционалист до мозга костей, он воспринимает «черную музыку» как африканскую культуру, которую волей обстоятельств развеяло по всему свету. Потому его концерты подобны музыкальным странствиям. Что вполне прочувствовали и зрители его московского выступления в «Крокус Сити Холл» 31 июля на Summertime Blues Fest. Поэтичный африканский распев Zanzibar, колдовской вуду-заговор Strong Man Holler, тяжелый ритм чикагского блюза Slow Drag, беззаботный деревенский наигрыш Fishin' Blues, джаз-блюзовый стандарт Outskirts of Town, любовная баллада Corinna (которую он играл с Rolling Stones в 1968 году и снова исполнял вместе с ними на сцене в мае этого года) — лишь несколько примеров стилевых вех концерта. Тадж на год старше Мика Джаггера, чей юбилей отмечался с такой помпой. Он не прыгает по сцене, а если и танцует, то только сидя на высоком стуле. У него мощный, «объемный» голос. Мультиинструменталист, он не побаловал москвичей своей губной гармоникой, но клавишные, весь гитарный арсенал и банджо были представлены. Это виртуоз, каких мало, полиритмия — его стихия, все нюансы звукоизвлечения ему подвластны. Тадж владеет инструментом в самом мистическом смысле: он шаманит. На концерт пришли представители разных поколений слушателей: от тех, кто познакомился с его записями периода прогрессив-блюз-рока, и до тех, кто сегодня стремится найти музыку живую, без консервантов.