Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи - страница 12
Из этих сборников папирусов, второй и третий являются публикацией архивов жителей одной деревни, расположенной на южной конечности Мертвого моря Махозы (греч. форма — Маоза)[60]. Документы, представленные в первом сборнике, единого архива не образуют, будучи связаны лишь местом находки.
Общий, достаточно новый обзор папирусных находок по всему Ближнему Востоку есть в следующей статье: Cotton Н. М., Cockle W. E. H., Millar F. М. The Papyrology of the Roman Near East: a Survey//JRS. 85. 1995. P. 214-235.
Обзор документов, относящихся ко времени восстания Бар Кохбы, есть в следующей работе: Millar F. The Roman Near East. 31 BC —AD 337. London, 1993, Appendix B. Documents from the Bar Kochba War. P. 545-552.
Особо приходится отметить, что, к сожалению, к Палестине не имеет никакого отношения известное трехтомное издание Corpus Papyrorum Judaicarum:
— Vol. I. Edited by V. A. Tcherikover and A. Fuks. Cambridge Mass., 1957;
— Vol. II. Edited by V. A. Tcherikover and A. Fuks. Cambridge, Mass., 1960;
— Vol. III. Edited by V. A. Tcherikover, A. Fuks, M. Stem. With an epigraphical contribution by D. M. Lewis. Cambridge Mass., 1964.
Все три тома CPJ посвящены исключительно Египту и египетским папирусам.
И наконец несколько общих замечаний по поводу информации, касающейся иудеев и иудаизма в раннехристианской литературе, а также — в юридических источниках IV-VI вв. Эта информация не систематизировалась в той мере, в какой это относится к авторам язычникам, хотя количество упоминаний на иудейские сюжеты у Отцов церкви и апологетов весьма велико. Последнее, впрочем, легко объяснимо, ибо ввиду тесной в историческом плане связи христианства и иудаизма вопрос об иудейской вере и ее адептах приобрел в каком-то смысле общегосударственное значение в период IV-VI вв. Не было практически ни одного императора, который не издавал бы законов, так или иначе касающихся иудаизма и различных аспектов правового положения иудеев.
В связи с тем, что ниже используется множество источников правого характера (законы, сохранившиеся в тексте сочинений Иосифа Флавия, статьи Codex Theodosianus, Codex Iustinianus), представляется необходимым сказать несколько слов о специфике юридических источников в целом и той информации, которую они дают.
Любое историческое сочинение (авторское повествование, хроника, летопись) или документ отражают — естественно, с разной степенью субъективизма — имевший место факт. В то же время юридический источник (любой свод законов) отражает нечто иное. То, что записано в законе, следует назвать реакцией законодателя на факт, имевший место в реальной жизни. Фиксируя в законе некую норму, законодатель проявляет заинтересованность в закреплении в общественной жизни или исключении из нее того или иного общественного явления, рассматриваемого соответственно либо как полезное, либо как вредное. Именно поэтому здесь также следует сказать несколько слов о соотношении закона и реальной жизни.
Сам же по себе закон является своего рода идеальной нормой, обязательной, с точки зрения законодателя, для исполнения. Однако вопрос о претворении закона в реальность не так прост, как может показаться, именно из-за изначальной «идеальности» закона. Об этом всегда необходимо помнить, имея дело с источниками юридического характера. Так, самое тщательное изучение Кодекса законов о труде любой страны и любого времени не даст полной картины о реальных трудовых отношениях в обществе. Точно так же знакомство с законами о иудеях времени обоих Феодосиев, Аркадия и Юстиниана, не дает полной и реальной картины жизни иудеев в рассматриваемое время, ибо перед нами предстает лишь идеальная модель того, какой эта жизнь должна была быть с точки зрения законодателя.
Иными словами, исторические выводы на базе источников юридического характера необходимо делать с известной оглядкой. Тот факт, что в том иди ином законе прописана та или иная норма, совершенно не означает автоматической и повсеместной реализации этой нормы на местах. Существующее даже в условиях наших дней расхождение между нормой права и ее реализацией не могло не быть в древности еще большим как из-за большего несовершенства самой структуры общества, так и из-за несовершенства средств связи провинций и центра