Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи - страница 26

.

Проблема осмысления самих себя и особенностей своей культуры в ходе исторического развития весьма важны для понимания исторической психологии и самосознания любого народа. Однако выяснять это надо, вполне естественно, исходя из критериев рассматриваемой эпохи, а не времени жизни исследователя. Сам по себе факт осознания иудеями своего единства в целом сомнений не вызывает, но из этого единства вовсе не вытекает самосознание самих себя национально-государственным организмом. Так видится С. Я. Лурье и некоторым исследователям рубежа XIX-XX вв. Доказательств существования этого «национально-государственного организма» хотя бы в плане идеи, характеризующей особенности менталитета иудеев в древности, не приводится.[128] В результате исследование серьезной проблемы исторической психологии и самосознания этноса оказывается подмененным мнениями группы исследователей рубежа XIX-XX вв.[129] Излишне говорить, что с современной точки зрения концепция С. Я. Лурье не просто устарела, а неверна по своей исходной посылке[130]. Автору данной работы представляется более продуктивным сперва договориться о содержании самого термина «антисемитизм», а затем искать реальные истоки явления все же в иной исторической эпохе, но не в ксенофобии аристократов античного мира, имеющей очень отдаленное отношение к тому, чем является антисемитизм в современном мире.

Что касается переизданий работы С. Я. Лурье, то они объясняются, скорее всего, тем, что до последнего времени это была единственная работа на русском языке, в которой эта проблема рассматривалась применительно к античности. Лишь в 1997 г. был опубликован первый том сочинения Льва Полякова под названием «История антисемитизма. Эпоха веры» на русском языке. Характерно, что периоду античности в ней посвящено 28 страниц (с. 6-34). Это уже и само по себе показывает, что, с точки зрения автора, антисемитизм — это явление гораздо более позднего времени.

Возвращаясь еще раз к работе С. Я. Лурье, отметим еще раз, что достоинством книги является хорошая проработка источников, которая в значительной мере «уравновешивается» весьма произвольными и сильно политизированными концепциями. Хотелось бы отметить также, что основные научные интересы С. Я. Лурье лежали в совершенно иной области. Он был специалистом по истории Древней Греции и является автором нескольких очень ценных работ по истории античной науки, общественной мысли и философии[131]. Что же касается положения иудеев в античном мире и истоков антисемитизма, то эта тема представляла для него некоторый интерес, но не становилась для его научного творчества основной[132].

В том же 1922 г. была опубликована работа H. М. Никольского «Древний Израиль», представляющая собой добротный научно-популярный очерк по истории иудеев в рамках истории Древнего Востока и античности[133]. Работа H. М. Никольского, не претендующая на большую глубину, важна тем не менее своими принципами подхода к материалу: автор пишет (с. IV) о своем желании популяризовать историю Израиля вне каких-либо конфессиональных тенденций.

Гораздо более серьезным исследованием по всем проблемам антисемитизма по сравнению с работой С. Я. Лурье является опубликованная в 1929 г. работа известного медиевиста С. Г. Лозинского «Социальные корни антисемитизма в Средние века и в Новое время». В двух первых главах работы «Экономическая роль евреев в раннем Средневековье» (с. 5-15) и «Отношение средневековой церкви к евреям» (с. 15-29) автор касается положения иудеев в античности, преимущественно в поздней. В хронологическом отношении работа С. Г. Лозинского является, таким образом, дополнением к работе С. Я. Лурье, однако — если говорить по сути — различие между ними очень большое. Основные выводы С. Г. Лозинского, касающиеся периода раннего Средневековья, можно сформулировать следующим образом. До XII в. Европа не знала экономического, социального антисемитизма. Основное ее население составляли крестьяне, которые иудеев никогда не видели и не могли иметь по отношению к ним каких-либо эмоций. Антииудейская агитация шла со стороны церкви, но максимум этой агитации сводился к объявлению иудеев врагами христианства. Проповеди же социального антисемитизма не было и со стороны церковных кругов. Этот вывод представляется весьма важным для правильного понимания истории возникновения и развития антииудейских стереотипов мышления.