Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи - страница 39
В принципе же сам факт морского разбоя иудеев во времена Хасмонеев удивлять не должен. Политика захвата греческих городов Палестины, не отличавшаяся особой гуманностью[196], контроль над Йаффой[197] и Газой, основными портовыми городами Палестины, и контакты с киликийцами вполне могли привести, по меньшей мере, к желанию контроля за прибрежными водами, что в сотрудничестве с киликийцами становилось вполне реальным как по сути, так и по форме.
Завершая разговор об усыпальнице Йасона и проблемах интерпретации найденных там находок, хотелось бы сказать несколько слов о весьма вероятных психологических особенностях Йасона. Принадлежность Йасона и его семьи к иудаизму сомнений не вызывает. Однако уже само греческое имя этого человека показывает, что перед нами преданный ценитель эллинской культуры[198]. О том же говорит сохранившаяся в усыпальнице греческая надпись[199], состоящая из двух строчек: на первой можно разобрать εύφραίνεσθε οί ζώντες «радуйтесь живущие». На второй строчке можно разобрать: [τ]ο δέ (λοι)πό[ν..]πεΐν δμα φα[γεΐν]. «В остальном... пить, так же как и есть». Иначе говоря, в усыпальнице адептов иудаизма обнаружена надпись, отражающая взгляды, типичные для греческого восприятия мира. Это весьма достопримечательный факт вне зависимости от того, к кому именно относится текст, ибо доказать что-либо невозможно.
В принципе, она может относиться как к Иасону, так и к одному из его потомков. Однако же одно косвенное соображение позволяет, как кажется, говорить о том, что греческая надпись сделана одновременно со всеми рисунками и арамейской надписью, в которой четко читается имя Йасона. Как и все изображения в усыпальнице, греческая надпись сделана древесным углем. Выше же отмечалось, что использование угля является, вероятнее всего, свидетельством следующего обстоятельства. Заказчик оформления усыпальницы по каким-то причинам не смог обеспечить достойного, монументального оформления и вынужден был ограничиться лишь предварительными набросками изображений и текстов. Иными словами, вероятнее всего, все рисунки и все надписи относятся и к одному и тому же времени, и, следовательно, к одному и тому же лицу — Йасону.
Наконец о возможном влиянии греческой культуры на представителей семейства Йасона может свидетельствовать и еще одна находка[200] — монеты. Находки монет в греческих захоронениях — явление нормальное, ибо, по греческим представлениям, покойный должен был заплатить Харону за переправу через реку забвения Стикс. Как относиться к находкам монет в данном случае — не вполне ясно: может быть, их появление объясняется какой-то остающейся нам неизвестной случайностью. Во всяком случае, можно отметить, что для иудейских захоронений монеты нехарактерны, а приверженность Йасона греческому образу жизни и культуре более чем очевидна.
Иными словами, у нас, судя по всему[201], есть основания считать, что Йасон был во многом похож на Иосифа Товиада, одного из первых представителей иудейской знати, решивших еще в III в. до н. э. жить «по-эллински». В жизни людей, отказывавшихся следовать законам предков, которые казались им слишком тесными, парадоксальным образом сочетались обе культуры, примером чему могут служить обстоятельства жизни Гиркана Товиада и Йасона. Отрыв от отеческих традиций в обоих случаях оказывался значительным, но полного разрыва и ассимиляции с греками в рамках жизни одного человека, судя по всему, не происходило, ибо совмещение в душе иудейского и эллинского начал оказывалось возможным, но лишь в каких-то пределах.
«Освобождение» от казавшихся узкими рамок отеческих обычаев неизбежно вело к «освобождению» от норм совести и морали своей культуры, тогда как восприятие норм совести и морали чужой культуры могло оказаться проблематичным. В результате в поведении людей, оказывавшихся между различными культурами, начинали проявляться странности. Оборотной стороной внутренней свободы и раскрепощенности оказывалась жестокость (см. у Иосифа Флавия описание убийства по приказу Александра Йанная восьмиста его противников и членов их семей во время пира (Ant. Jud., XIII, 379-385)) и даже расстройства психики