Иван-чай-сутра - страница 12

Алекс приподнял выцветшую потрепанную панаму цвета хаки, проветривая лоб, собираясь с мыслями…

— Ну, чего остолбенел?

Обернувшись, он увидел смуглого мужика в майке и закатанных до колен, перепачканных глиной штанах, спускавшегося по склону.

— А-а… где озеро-то? — глупо спросил Алекс.

Мужик запустил пятерню под грязную майку, поскреб живот, кивнул на котловину. Мол, что не видишь?

— А ты что, половить на Чичиге намылился? — спросил мужик, не останавливаясь.

Алекс машинально кивнул, пошел за ним, ведя велосипед рядом.

— Была да сплыла Чичига, — с ухмылкой сказал мужик.

— Зачем озеро-то спустили?

Мужик кивнул на разношерстный народ у стола.

— Так праздник.

— Какой? — не понял Алекс.

— Трудовой, — ответил мужик. — Песчано-гравийная смесь в нашей Лимонии обнаружилась. Из горы несколько тонн взяли. Отличная, говорят, фракция. Качество!

— Погоди, — пробормотал Алекс, — из какой горы?

— Какой, какой, такой, с муравейником. Над болотом стояла.

Алекс остановился. Мужик уходил дальше.

— Слушай, — окликнул его Алекс. — А дальше куда?

— Да их тут до черта. Вон, за Вороньим лесом гора.

Мужик направлялся к трактору. Алекс соображал… Оглянулся на застолье.

— А кто здесь рулит?

— Ну я, допустим, за рулем, — осклабившись, бросил мужик.

— Я имею в виду… — начал Алекс, но мужик уходил, уже не слушая.

Алекс остановился. Кто здесь кто?

Читая о Морском Пастухе Поле Уатсоне, таранившем на своем кораблике китобойные суда, Алекс живо представлял себя в роли его отважного помощника… Но вот перед ним плыл в волнах дыма и хмеля нагруженный яствами стол как корабль, и он не знал, что делать. Кто здесь кто? Какая разница! Приказчики, исполнители, их знакомые, посторонние, — они все на этом корабле, и значит, враги. Алекс мог бы, как камикадзе врезаться на велосипеде в застолье, не разбираясь, кто есть кто.

Но он уже думал о Пирамиде. Он соображал, нельзя ли отвести удар от нее или хотя бы выиграть время, чтобы успеть вернуться в город и что-то там предпринять.

И все-таки в сказанное мужиком не верилось.

Как сомнамбула, Алекс оседлал облупленный велосипед и покатил прочь. Он хотел удостовериться сам.

На краю заросшего поля зияла пустота. Горы не было, она исчезла.

Муравьиная гора пропала, как будто вознеслась вместе с валуном, зарослями орешника, муравейником. На ее месте зияла глубокая ямища, во все стороны торчали обглоданные стволы осин. В яме желтел песок, перемешанный с глиной и гравием. Серели мутные лужицы натекшей с неба воды. Муравьиную выдрала чья-то мощная лапа. Да уже ясно было — чья. На земле оставались следы гусениц.

Алексу даже казалось, что нечто подобное он уже видел — или предполагал увидеть, но только не хотел в этом признаваться.

И как будто никакой горы никогда и не было.

Ее выпотрошили, вот и все. От нее не осталось ни звука, ни имени.

Алекс заметил яркую жестянку в лужице. Кто-то из бульдозеристов или экскаваторщиков утолял жажду газировкой или пивом. В другом месте валялась масляная тряпка. Алекс почувствовал, как наливается тихой яростью. Он видел песчаные карьеры, превращенные в свалки. Все начинается также, кто-то пронюхивает об удобной яме и начинает свозить туда мусор, за ним тянутся другие. Ведь за вывоз мусора на полигон надо платить, да еще и ехать куда-то. И жители этой земли предпочитают бесплатные и укромные свалки, ведь Среднерусская равнина огромна, необозрима, мешкам со всякой рваниной места хватит. Да в Глинске сваливают мусор тут же, поблизости от жилищ, в овраг, за ограду, на козырьки пристроек, подъездов, нижних балконов, и деревья, растущие у самых окон, как новогодние елки эротоманов, украшены рваными чулками, носками и презервативами. Это и есть русский космос! Русская беспредельность. Земли много, в любой момент можно переехать на чистый участок и все начать заново. И вообще, нечего печься о преходящем. Лучше подумать о вечном.

В райский сад, если таковой имеется выше трехъярусного неба и серебряных прозрачных риз последнего неба, глинчане пронесут контрабанду: что-нибудь неуничтожимое, как пластмассовая бутылка из-под кваса или хмельного сбитня.