Иван Iv и бабочка - страница 2
Открытку распечатал только дома, уже после ста грамм коньяка для успокоения. Никаких насмешек внутри не оказалось, как, впрочем, и восторгов по поводу спектакля. Довольно деловым тоном его просили связаться с неким доктором физико-математических наук Петровым по вопросу сольного выступления в одном из городских НИИ. Утренник детский у них там, что ли?
Ночью думал о Ниночке, но мысли крутились не приятного эротического плана, а обидные - как она на него смотрела после спектакля, и ещё как он пытался подарить ей бабочку. Да, был такой эпизод в самом начале, когда девушка только пришла в театр - он сразу обратил внимание на строго одетую красавицу. Тем же вечером стояли в коридоре у гримёрок, Вадим рассказывал про поездку на Родос. Ничего особенного - море, курорт. Самое интересное - в горах заповедник бабочек, высокие деревья, вроде пихт или ёлок, скалы, и всё покрыто коричневой чешуёй - бабочки. И вдруг они раздвигают крылья, а внутри спрятана ярко-красная подкладка - в момент лес из мрачного становится праздничным.
Поболтали, посмеялись, и тут Вадим заметил, что все слушавшие - мужики, за исключением новой артистки. Может ли подвернуться случай удобнее? В кармане лежал брелок, купленный там, на Родосе - бабочка, местная, коричневая, но падает на неё свет и, кажется, крылья подрагивают, по ним искорки пробегают - то синие, то зелёные, то красные. Не поделка - на дешёвые сувениры Вадим не вёлся - прекрасная авторская миниатюра. Случается - смотришь на лоток торговца, заполненный почти одним только мусором, и вдруг видишь Вещь, именно Вещь с большой буквы. Сунул руку в карман:
- Ниночка, вы единственная дама в компании, так что и подарок вам.
Брелок единственная дама взяла, повертела в руках, и вернула, жёстко прокомментировав:
- Вы меня с ребёнком перепутали? Я не школьница зверушек с собой таскать.
Проснулся, загнав Нину Леонидовну - так она предпочитала представляться при знакомстве - в угол сознания; и с полной уверенностью, что во вчерашней открытке речь шла именно о детском празднике. А цветы? Не знают учёные, что любой в театре подхалтурить возьмётся, и без пышных цветочных прелюдий. Позавтракал, уже в десять утра набирал номер:
- Петров Александр Викторович? Я по поводу утренника... Как какого? Мне записку передали... Я артист... да, из театра... Не утренник? А что тогда?
Чего хотели физики из телефонного разговора уловить не удалось, но точно не завываний перед детьми. Доктор наук только повторил про сольное выступление, и про один раз. Вадим свалил свою непонятливость на вечерний коньяк - выпивал он редко и совсем небольшой дозой крепкого легко вышибался из колеи. Договорились встретиться-обсудить сегодня же, тем более, что ни репетиций, ни спектаклей с его участием в театре не назначено, даже и несмотря на вирусный дефицит актёров.
Кабинет оказался завален чем попало, на столе светилось сразу несколько экранов, а по полкам, вперемешку с книгами и бумагами, пылились, непонятные выпускнику театрального училища, приборы. Сзади, там, где у чиновников располагается портрет ныне-царствующего президента, висела репродукция известной картины "Иван Грозный убивает своего сына". Репродукция была большая, но не очень качественная, к тому же совсем не гармонировала с окружающей свалкой книг и оборудования.
Сам Петров оказался молодым доброжелательным парнем. Причём, настолько располагающим, что через несколько минут они говорили на ты, почти как старые друзья. Бывают такие люди - встречаешь впервые, и сразу испытываешь симпатию, родство душ какое-то, что ли.
- Смотри, Вадим, - объяснял Саша, - мы здесь проблемами времени занимаемся. Герберта Уэллса с детства помнишь?
- Я его наизусть почти помню, - похвастался Вадим. - Я много чего наизусть повторить могу. Ты про машину времени?
- Про неё. Так вот, мы её построили.
- Не верю, - голосом Смоктуновского прокомментировал Вадим, - Я ведь не только Уэллса помню, но и Брэдбери тоже. Эффект бабочки - ты, Саша, в прошлое одной ногой, а будущее уже поменялось и никакой ты не родился. Парадокс, замкнутый круг.