Ивана Купала - страница 22

«Нет», – ответил он в сообщении, в очередной раз закрыв тему.

Положив телефон на стол, Роман Викторович подошёл к мини-бару, налил стакан чистого виски и залпом выпил.

В отражении стеклянной стены Башни на него смотрел крупный как медведь мужчина с хорошим брюшком. Дорогая белая рубашка в районе талии натянулась до предела. В последние месяцы он запустил себя: забыл о тренировках, только бегал по утрам. Эта невинная передышка тут же дала о себе знать.

Он всегда был крупным и ростом, и телосложением. Предрасположенный к полноте по наследству ещё с 30 лет перешёл на правильное питание, занялся спортом. Но годы брали своё, и приходилось всё строже и строже следить за фигурой – это требовало тех сил и времени, которых с его жёстким графиком никогда не хватало.

Слава богу, хотя бы не лысел и на том спасибо: грива была почти как в молодости, только седая наполовину.

Мысленно обещав себе завтра же вернуться в спортзал, он налил второй стакан, на этот раз разбавив виски хорошей порцией льда. Выключил основное освещение, погрузился в широкое уютное кресло напротив окна, закинул ногу на ногу и, смакуя дорогой виски, смотрел на огни большого города.

Когда-то мальчишкой из белгородской деревни он приехал в Москву. Не жаждал вершин. Просто хотел выучиться и вернуться к полям, засеянным пшеницей, ячменем и кукурузой. Жизнь сложилась иначе. Пожалуй, лучше, чем он представлял.

Институтские друзья стали партнёрами. Девушка, студентка курсом младше из соседнего вуза, – женой, матерью его пятерых детей – трёх девочек и двух сыновей. Старшие уже получали образование в лучших европейских вузах и, кажется, к сожалению, планировали там остаться.

Что ж, их выбор.

Младшие учились в школе.

Налаженный быт, большой семейный дом в Подмосковье, квартира на случай рабочих будней в центре столицы, дом в Испании, участок в Карелии под будущую застройку.

Мать, правда, наотрез отказывалась переезжать в Москву из родной белгородской деревни.

Всё – упорным трудом с каплей везения.

Каждое четвёртое зернышко…

Он не был склонен к сантиментам, но после многомесячного марафона с финальной сделкой как марафонец наслаждался моментом триумфа.

Виски, наконец, взяли своё, растекаясь по жилам приятным теплом.

Мать не будет слушать. Давно дала понять, его деньги – его дело. Она гордилась сыном, но не хотела знать, ни как он их зарабатывает, ни как тратит.

Жена – не поймёт. Поначалу пробовала вникать в его дела, интересовалась, но дома его отрезало: дом – это дом и там нет места рабочим вопросам. Было бы странно спустя столько лет нарушить негласное правило.

Да и он понимал: автоматический рефлекс – оставлять работу за порогом дома – как обычно, сработает и на этот раз.

Друзья? Оба и так были в периметре сделки.

Он взял телефон, открыл записную книжку, нашёл нужную строчку с номером, который не набирал больше года, и… не позвонил.

Надев пиджак, пальто и шарф, Роман Викторович вышел из кабинета, спустился в подземный гараж, где ждал водитель, и сквозь снежную ночную пелену уехал домой.

– Мам, я всё.

– Бажова прочла?

– Кого?

– «Малахитовую шкатулку» Бажова.

– Ты же мне на ночь прочитаешь?

Другого ответа ожидать не приходилось.

– Портфель?

– Завтра соберу.

Зачем спрашивать? И этот ответ известен.

– Зубы чистить и умываться!

– Хорошо-хорошо, мамочка.

Разместившись рядом с дочкой на её кровати, Кира открыла на планшете сказку Бажова.

– Мам, расскажи сначала про домового.

– А «Малахитовая шкатулка»?

– Ну потом. Расскажи. Он хороший? Как дядя Федя?

Кира задумалась.

О домовых ей когда-то рассказывала бабушка. Каждый летний вечер, закончив дела по дому, она усаживала её во дворе с ведром вишни (чистить от косточек для вареников и закруток; для наливки шли ягоды с косточками) или с охапками трав (перебирать для хранения на зиму), или просто так, с вазочкой мороженого, и рассказывала небылицы про всякую сказочную нечисть. Как только не было страшно? Может, потому что мягкий малороссийский говор, в котором русские слова сливались с украинскими, ловко вывязывая паутину истории, убаюкивал самые страшные страхи?

– Тогда слушай внимательно и не говори потом, что не слышала. Давным-давно, когда на свете не было ни тебя, ни меня, Господь Бог, сотворив мир, сбросил на землю всю непокорную злую силу. Он, знаешь ли, тот ещё парень, совсем не дурак: после таких трудов ему хотелось отдохнуть и зажить на небе спокойно, без всей этой суеты с вредными и непослушными ангелами. И скидывая их вниз, Бог не сильно заморачивался: куда падали, туда падали. Кто-то упал в болота и озёра, кто-то в леса и поля, но многие попадали в людские дома.